Онлайн книга «Все приключения Электроника»
|
– Ну скажи, – настаивал кролик, – скажи, кто я такой? – Ты человек в маске трусливого кролика, – хрипло ответил Электроник. – Но я совсем не труслив! – возмутился артист. – А я и не говорю, что ты трус, – заметил Электроник. – Ты сейчас кролик, а кролик всегда труслив. Ребята расхохотались. – Электроник, а я? – спросила черепаха. – Ты -мудрая черепаха. Ты или прячешь на дне пруда золотой ключик, или, взобравшись на камень, вспоминаешь свою жизнь. – А я? – Ты -мышь. И больше всего на свете боишься кошки. Артисты удивились: – Верно! Он все угадал, хотя не видел пьесу. Сразу видно, как он хорошо соображает. – А где же Майя? – спросил кролик и крикнул: – Майка-а! – Я здесь, – прозвучало за спинами. Ребята расступились, пропуская вперед девочку в голубом платье. – Это наша главная артистка, – представил кролик девочку в голубом платье. – А это Электроник. – Мы знакомы, – улыбнулась голубая девочка и, вынув из кармана прозрачный платок со смешной мордочкой и монограммой «Электроник», спросила фокусника: – Узнаешь? – Ого! – удивился Громов. – Оказывается, у Электроника уже много приятелей. Не вижу только самого лучшего друга – Сергея Сыроежкина. Какая– то сила сдавила горло Сережки. Он шагнул вперед и, судорожно глотнув, пробормотал: – Я здесь. – Так, так, так… -весело сказал профессор. – Вот он, живой двойник Электроника, из-за которого произошло столько путаницы! Сыроежкин моргал и изо всех сил старался казаться спокойным. – Не будем вспоминать прошлое, – миролюбиво предложил профессор и похлопал Сыроежкина по плечу. – Ты должен знать, в чем силен Электроник. Скажи ребятам. Сыроежкин улыбнулся: – Он лучший в мире математик. Лучший фокусник. И лучше всех понимает язык зверей. – Вот как! – вскричал артист в маске кролика. – Это мы сейчас проверим! А ну, Электроник, угадай, что я сейчас скажу. – И кролик зарычал грозно и страшно, словно он был тигром: – Р-р-р-р!… – Ква-ква-ква-ква! – подхватила черепаха. – Мяу, мяу… -требовательно мяукнула мышь и зашипела: – Ш-ш-ш, с-с-с… Зрители засмеялись. А Электроник стоял совсем спокойный. Он даже не улыбнулся. – Почему он не смеется? – закричали артисты. – Мы стараемся, играем, а он не смеется! – Видите ли, – смущенно развел руками профессор. - Это моя оплошность. Я не предусмотрел в Электронике чувства и эмоции. Я думал, что от них он может перегореть. Как видно, я ошибался. – Но он совсем как живой, – зашумели мальчишки и девчонки. – В нем должен быть смех, и улыбки, и веселье. Они где-то есть в нем! Только он этого не знает! – Ребята! – крикнул Сыроежкин. – Давайте развеселим Электроника. И он заскакал на одной ножке вокруг Электроника и запел что-то веселое, что пришло сразу в голову: Электроник, Электроник Только вылез из пеленок… Все равно он лучший в мире Математик и сатирик! Что тут началось! И будущие биологи, и кибернетики, и инженеры, и врачи сразу забыли о своей великой роли в науке. Они поскакали, как козлы, замахали крыльями, как петухи, стали бороться, как медведи. Кудахтали, аукали, ревели, мяукали, пели, показывали друг другу носы и кривлялись. Кто-то боксировал с невидимым противником, кто-то ходил на руках, ктото балансировал линейкой на носу. Словом, поднялась веселая суматоха. А Громов заразительно хохотал. И академик Немнонов, явившийся на шум, смеялся. И Таратар забавно шевелил усами. И все остальные, кто видел эту кутерьму, не могли сдержать улыбок и смеха. Смех струился вокруг безмолвного, неподвижного Электроника. Он пронизывал всех и каждого, заражал азартом, радостью, силой. Вот он! Ха-ха! Он существует! Его почти можно пощупать. Протяни только руку, и сразу поймаешь это «ха-ха»! Вырвался из клубка тел взъерошенный Макар Гусев и заревел басом, указывая на Электроника: – Смотрите! Он смеется! Электроник улыбался… – Ура! – крикнули ребята. – Он смеется! Ура, ура, Ура!… И разом смолкли. Потому что Электроник вдруг подпрыгнул и сказал четко и раздельно: – Ха. Ха. Ха. Он заскакал на одной ножке и в такт подскокам стал распевать песню, которую, наверно, только что придумал или же сочинил на ходу: Есть город Смеха-Веселья, да, да, Там очень чудные дворы и дома - С цветами на крышах, С шарами на клумбах, С музыкой из фонтанов, Скрипками на деревьях И с чудаками на улицах. Там бабушки скачут через скакалку, А дедушки бегают, словно мальчишки. А самые старые, с ревматизмом, - Те палками крутят, как дирижеры, И выбивают музыку из всех садовых скамеек. Там Солнце с Луной никогда не расстанутся, Там звезды сияют и ночью и днем, Сверкают улыбки, Смеются девчонки, Хохочут мальчишки, И смех – будто гром. Веселья и радости хватит на всех. Да здравствует смех! Долой антисмех! И все вокруг Электроника подхватили: – Да здравствует смех! А потом долго хлопали сочинителю. Электроник поклонился, подошел к другу, прошептал ему на ухо: – Стихи -наиболее сжатая форма подачи информации. Никогда раньше не сочинял. Не знаю, как получилось. – Ты лучший в мире поэт, Электроша! – убежденно ответил Сыроежкин. Академик Немнонов отвел в сторону Громова. – Откровенно говоря, Гель Иванович, – сказал он, – я только сейчас понял, какое любопытное существо ваш Электроник. – Представьте, и я об этом раньше не догадывался, – шутливо отозвался Громов и приложил палец к губам: – Тс-с… Держите это в секрете. И в тот же момент их окружили ребята. Они хитро посматривали на ученых и молчали. – Что? – спросили хором профессор и академик. – Видите ли, Гель Иванович и Семен Семенович, – сказал Таратар, – у ребят есть к вам большая просьба. Раз все так случилось, оставьте Электроника нам… Не обязательно ему возвращаться в чемодан… Десятки просящих, умоляющих, ждущих глаз были обращены к Громову. – А что он будет у вас делать? – прищурился профессор. Сыроежкин почувствовал, что пришло время ему сказать слово. Очень важное слово, от которого зависит судьба друга. Он выступил вперед: |