Книга Любовь и предубеждение, страница 28 – Люси Монро

Пять минут спустя Рейчел вышла из кабинета, так и не подписав бумаги и отказавшись принять чековую книжку.

Его первая попытка поухаживать за ней провалилась.

Рейчел зашла в застекленную террасу и скользнула на подоконник, поджав под себя ноги. Этой комнатой практически не пользовались – все члены семьи предпочитали есть вместе в просторной столовой. Сейчас здесь никого не было, и это порадовало Рейчел.

Ей нужно отдохнуть от ухаживания Себастьяна.

Этот мужчина ни в чем не знал меры. Он буквально завалил комнату Рейчел алыми розами. Коробочки с драгоценностями громоздились на ее туалетном столике. Себастьян проводил с ней много времени, но ни на секунду она не поверила, что это все ради нее, а не ради ребенка.

Если бы дело обстояло иначе, Рейчел была бы на седьмом небе от счастья. Она пыталась переубедить себя, что он не притворяется и действительно не сомневается в ее честности.

Поверив, что Рейчел совсем не такая, как Андреа, он должен принять тот факт, что она не гонится за материальной выгодой.

– Я так и знал, что найду тебя здесь.

Ее сердце забилось быстрее при виде Себастьяна, и это была вовсе не аритмия.

– Я хотела почитать немного. – Она подняла с колен книгу и показала ему.

– Ты решила почитать здесь, хотя могла пойти на свой любимый пляж? – удивился Себастьян.

– Тут тихо.

– Нет, ты просто спряталась.

Рейчел виновато покраснела.

– Мне хотелось побыть одной. Ты сказал, что тебе нужно поработать.

– Ты забилась в этот угол, когда я уже кончал работать.

Рейчел стало обидно, что ее планы так быстро раскрыли. Она нахмурилась, собираясь защищаться.

– Ты не обязан все время быть со мной. Поверь, это не обязательно.

– Не сомневаюсь, ты хочешь, чтобы я вообще оставил тебя в покое. Сейчас с твоим здоровьем все в порядке, и ты предпочитаешь не замечать меня.

Как будто это возможно.

– Я...

– Ты наверняка будешь рада услышать, что мне нужно отъехать в Афины по делам, – перебил он ее на полуслове.

– Когда ты уезжаешь?

– Через час. Я бы с радостью пригласил тебя поехать вместе со мной, но понимаю, что это бесполезно. Все твои чувства умирают, если что-то касается меня.

Господи, он просто погряз в пессимизме.

– Это не так.

– Разве? Ты не принимаешь мои подарки и избегаешь меня.

– Если я уединилась один раз, это не значит, что я постоянно избегаю тебя. – Рейчел не принимала его подарки только потому, что хотела доказать ему чистоту своих намерений.

Ее купить нельзя.

– Извини, что отрываю тебя от чтения. – Себастьян указал на ее книгу. – У тебя есть дела поважнее, чем препираться со мной.

Рейчел искренне удивилась, почему Себастьян так расстроился. Ей показалось даже, что его лицо исказилось от страдания.

Она хотела сказать что-то, но Себастьян жестом остановил ее:

– Наверное, мое отсутствие поможет мне больше, чем присутствие. – Он повернулся, чтобы уйти.

Рейчел не смогла удержаться и дотронулась до его руки.

– Себастьян.

Он отдернул руку.

– Не утруждай себя. Я оставляю Нардо. Он проследит, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

Прошла неделя, Себастьян так и не вернулся.

Он звонил каждый день, но их беседы всегда были натянутыми. Себастьян спрашивал ее о здоровье, а она его – о делах. Эти темы не требовали многих слов – Рейчел чувствует себя прекрасно, и его дела потихоньку двигаются.

Работники Себастьяна очень компетентны, но переговоры требуют его присутствия. В этом по крайней мере пыталась убедить себя Рейчел. Но в ночной тишине она мучила себя сомнениями – ей казалось, что Себастьян использует работу как предлог, чтобы не приезжать к ней.

Он всегда пользовался успехом у женщин и не привык к холодному отношению с их стороны.

Рейчел была очень зла на него, когда вернулась в Грецию, поэтому не замечала всего того, что он делал ради нее. Теперь она чувствовала себя в долгу перед ним.

Себастьян прав. Она не принимала его подарки, его ухаживания, потому что не доверяла ему. Он причинил ей боль, и Рейчел не могла поверить, что ему нужна она сама, а не их ребенок. Но неужели из-за этого она должна держать его на расстоянии?

Разве выйти замуж ради благополучия малыша – это так страшно? А как она будет жить без мужчины, которого любит всем сердцем, всей душой?

Разве сможет она чувствовать себя спокойно, когда он женится на одной из тех утонченных женщин, с которыми встречался раньше? При этой мысли холодок пробежал по ее спине.

Несмотря на то, что Рейчел полностью выбросила Себастьяна из своей жизни, она не могла не читать европейские газеты в течение трех месяцев, которые провела в Калифорнии. Он ни разу не был замечен с новой женщиной. Казалось, что Себастьян Курос перестал интересоваться светской жизнью. И только это приносило ей успокоение.

Она убеждала себя, что он одинок так же, как она.

Но Рейчел не могла поверить в это. Себастьян осторожный человек и вполне может не афишировать свои личные отношения с той или иной женщиной. Вероятно, и сейчас он встречается с какой-нибудь красоткой, которая успокаивает его эго, задетое отказом Рейчел. Ей страстно хотелось, чтобы все было по-другому, но она ничего не могла сделать.

Еще с детства Рейчел привыкла никому не доверять, особенно мужчинам. Но она встретила Себастьяна, и он был добр к ней. Она подсознательно потянулась к нему, хотя и не понимала этого. Себастьян же разрушил иллюзии Рейчел, отказался от ее любви и обвинил в том, что она такая же, как ее мать, Андреа Лонг Дамакис.

По-прежнему любя его, Рейчел не знала, какое решение ей принять. Она боялась, что Себастьян снова причинит ей боль.

Рейчел повернулась на спину и уставилась в потолок. Темные колеблющиеся тени от раскидистых ветвей деревьев только еще сильнее угнетали ее.

Почему так трудно любить? Андреа, которая никогда ни к кому не питала нежных чувств, была обожаема многими. А Рейчел любил только отец, с которым ее так безжалостно разлучили.

Неожиданный звонок прервал ее угрюмые мысли.

Рейчел посмотрела на часы. Полночь. Кто может так поздно звонить? Может, что-то случилось с Себастьяном?

Рейчел потянулась к телефону и нажала на кнопку, – Алло?

Одновременно с ней кто-то сказал то же самое по-гречески.

Себастьян произнес что-то на своем языке, и трубку положили.