Онлайн книга «Сокровище Великих Моголов»
|
И этот скользкий тип сидел на месте босса и невозмутимо рылся в его столе. – Вы? – проговорила я удивленно. – А почему вы здесь? Что вы здесь делаете? Почему вы на месте Арсения Николаевича? Мои вопросы можно объяснить только нервным потрясением. Денек с утра выдался – не приведи, господи, так что я растерялась, а иначе ни за что бы таких вопросов не задала. Все-таки этот Кисляев – зам Сарычева, какое-никакое, а все же начальство. А начальству хамить – последнее дело… Он задвинул ящик стола, в котором рылся, поднял на меня глаза, и в них промелькнуло какое-то странное выражение – не поймешь, то ли испуг, то ли торжество. – Ах это вы, Ульяна… у вас какие-то вопросы? Если что, обращайтесь прямо ко мне… непосредственно… у меня такое правило – со всеми вопросами можете ко мне. А вы, собственно, откуда приехали? С объекта? Арсения Николаевича там не видели? Я вылетела из кабинета, как ошпаренная, и тут мне навстречу попалась бухгалтер Анфиса Павловна. Вид у нее тоже был растерянный, а увидев меня, она как будто удивилась, шагнула ко мне, огляделась по сторонам и зашептала: – Хорошо, что я тебя встретила… может, ты знаешь, где он… – Кто? – переспросила я удивленно. – Сарычев? – Тсс! – зашипела она, и глаза ее снова испуганно забегали. – Тише! Что ты кричишь? – Да что у вас здесь творится? Леша какой-то пришибленный, вы тоже… в кабинете Сарычева этот… этот… Кислый… что вообще случилось? Кажется, у меня получилось очень убедительно показать удивление. Потому что все, что случилось в офисе, я примерно представляла. По крайней мере, в общих чертах. Анфиса взглянула на меня диким взглядом и пробормотала: – Так ты что, правда ничего не знаешь? – Да что я должна знать? Разумеется, я догадалась, о чем речь. И теперь меня беспокоило, не перегибаю ли я палку. Анфиса Павловна далеко не дура, все же в бухгалтерии с деньгами дело имеет. Но в данном случае она охотно мне подыграла – ведь это большое удовольствие показать, что тебе известно больше, чем собеседнику. – У нас была полиция! – зашептала она зловещим голосом. – Искали Арсения Николаевича! – Полиция? – переспросила я, стараясь изобразить удивление. – С какой стати? – Говорили, он убил свою жену! – прошептала она, стараясь скрыть восторг. – Жену… – машинально повторила я – и перед моим внутренним взором предстала картина, которую я застала в квартире Сарычева – мертвое тело в луже крови… Тут же я спохватилась и недоверчиво проговорила: – Не может быть… – Да, я тоже сперва не могла поверить… да и никто не мог… но там все улики на него показывают… Вроде бы они ругались, и соседка слышала звуки скандала. А потом все cтихло, она и пошла проверить, как и что. А там… она убитая лежит. Кровищи, говорили, море… – Что, так и вперлась соседка в квартиру? – проявила я недоверие. – А там дверь была открыта! – выдала Анфиса. Про дверь я и так знала, но покачала головой. – Они говорят, что он ее убил и сбежал со страху. Постой! – Анфиса вцепилась мне в рукав, глаза ее загорелись. – Это ведь он в твою машину сел! Сразу после убийства жены! И ты ничего не заметила, он какой был? Страшный? – Ага. Глаза горят, весь в крови, в руках топор, – сказала я. – Анфиса Павловна, вы сами-то себя слышите? Ну, если бы я чего заметила, стала бы я спрашивать, какого черта у нас на фирме происходит? – И то верно. – Анфиса потрясла головой. – Знаешь, как-то не верится мне, что он жену убил. Знаю его несколько лет, всегда такой мужчина сдержанный, вежливый, умный… По бабам не бегал, о жене худого слова от него не слыхала. Всегда думала, что они – хорошая пара. Впрочем, чужая душа – потемки… – И она удалилась от меня по коридору, в растерянности покачивая головой. – Стойте! – раздался из темноты голос Ульяны. – Постойте же! Пойдем обратно! – Сейчас… – пробормотал Сарычев, вглядываясь в стену. На ней была привинчена блестящая металлическая табличка с какой-то надписью. Надпись была сделана латиницей, красивыми затейливыми буквами, и он ее не смог разобрать. Шагнул ближе, чтобы осветить фонариком, то есть телефоном… Вдруг подвернутая нога поскользнулась на чем-то влажном, Сарычев охнул от боли, потерял равновесие и упал, нелепо взмахнув руками. При этом он выронил телефон, и свет погас. На него обрушилась бездонная, непроницаемая тьма. Из этой темноты донесся приглушенный голос Ульяны, потом звук падения и какой-то странный скрежет. Сарычев хотел окликнуть девушку, но горло перехватило от боли в ноге, он закусил губу, а потом наступила тишина. – Ульяна! – крикнул он в темноту и испугался собственного голоса – так непривычно он прозвучал во тьме. Никто не ответил. – Ульяна! – повторил Сарычев, и снова безрезультатно. – Яна! – крикнул он, вспомнив, что она сердится, когда ее называют полным именем, и снова не получил ответа. Он принялся шарить на полу, и – о счастье! – почти сразу нашел свой телефон. На ощупь нашел кнопку, и темнота озарилась голубоватым призрачным светом. Теперь он нашел в настройках режим фонарика, включил его и огляделся. За прошедшую минуту коридор вокруг него удивительным образом изменился: там, откуда он только что пришел, и где, по его представлениям, должна была находиться Ульяна, теперь виднелась глухая кирпичная стена. А вот металлическая табличка, которую он заметил перед тем, как упасть, была на прежнем месте. Сарычеву стало страшно. Он оказался один в темном и мрачном подземелье, выход назад, к свету и воздуху, был отрезан от него стеной, и Ульяна пропала неизвестно куда. Неприятная девица, но все же живой человек… с ней ему было куда спокойнее. Хотя о каком спокойствии можно говорить, когда… когда Лена лежит там, в их квартире, мертвая. «Не может быть! – тут же уверил он себя. – Такого просто не может быть! Это невозможно!» Он знает это только с чужих слов. Сначала Ульяна набросилась на него с кулаками, он думал, что она сошла с ума. Потом приехала полиция, и он собственными ушами слышал, как майор докладывал начальству об убийстве. Но все же он никак не мог поверить, что Лены больше нет. Он вспомнил лицо жены, каким видел его в последний раз – перекошенное ненавистью, с некрасиво искривленным ртом, из которого лились такие слова, которых он от нее никогда не слышал. Он – не нежная фиалка, многое в жизни повидал, когда создавал свой собственный бизнес, и сейчас у него в подчинении грубые работяги, но слышать такое от собственной жены… Нет, он никак не может поверить, что тогда, когда уходил из дома, он видел ее в последний раз. |