Онлайн книга «Герцог ре,Сфорц»
Король долго обдумывал слова своего главного советника под его пристальным взглядом. — Решение о подготовке к штурму отменять не буду, — наконец сказал он, — Но, если, до него мятежники запросят мира, то….Ладно, Доратий. Я буду ждать ещё четыре дня. После ухода Доратия, самому куда-то идти Лексу расхотелось — месить грязь попусту, без цели, не имело смысла. На сунувшегося, было, в шатёр Ювера, он наорал, и прогнал. Правда, больше напугав, при этом, вернувшуюся, после ухода мага, и занявшую своё обычное место в углу, возле входа в шатёр, рабыню. Синяк, который он Уле поставил ещё в день получения известий об Уле другой, уже почти сошёл. — Налей водки. Сегодня король Винора решил напиться. В последние дни, это желание у него иногда возникало, но, до этого момента, ему удавалось его загасить. А потом графиня ри, Шотел плакала под ним, когда он грубо входил в неё и терзал её тело. И никакая её хвалёная великая магия не могла ей помочь. Он простил её, только когда вой боли графини перешёл в бессознательный хрип. Парламентёры явились через два дня после того разговора с Доратием. Лекс, в окружении своих советников и маршала Арта ре, Вила, принимал двоих членов городского магистрата и заместителя начальника горлдской стражи в штабном шатре. — Я бы ещё мог проявить снисхождение, если бы вы нн связались с иноземными провокаторами, — нагнетал он обстановку, — Но вы предали не только меня, своего короля, но и королевство! Изображать раздражение Лексу было не нужно, он и так был зол. Последние события изрядно испортили его характер. Размеры контрибуции и условия дальнейшего статуса Лара-Сара, увеличение налоговых сборов и безвоздмездные поставки королевской армии ларских кольчуг, которыми славился мятежный город, всё это представители городских властей Лара-Сара уже согласовали с советниками короля. Теперь, же, самому Лексу, надо было решить вопрос возмездия главным виновникам мятежа. Необходимо было определить их состав и каким казням их подвергнуть. Весь вопрос был в том, что главные виновники мятежа, как раз, и стояли за теми, кто прибыл на переговоры. Маршал Арт ре, Вил настаивал на примерном наказании мэра и всех членов городского магистрата. На резонный довод магини Морнелии, что проще тогда переговоры о сдаче города можно было и не начинать, чем ставить в их конце невыполнимые условия, герцог напомнил, что у главарей восстания есть семьи, так что условия вполне обсуждаемые. Но большая часть военного совета поддержала Морнелию, и считала, что нужно найти виновных рангом пониже. — Ты что считаешь? — спросил на том совещании Лекс своего главного советника. — Сейчас не то положение, чтобы, из-за желания мести, затягивать переговоры, — ответил Доратий. Ситуацию, которая складывалась вокруг Винора, Лекс знал не хуже мага, и, как бы ему не хотелось преподать суровый урок городской верхушке Лара-Сара, скрепя зубами он был вынужден с ним согласиться. Выход, относительно приемлемый для обеих договаривающихся сторон, придумал один из прибывших на переговоры членов городского магистрата. Он ухватился за мысль, высказанную Лексом с угрозой. — Вы правы, государь, — понурив голову, сказал, стоя на коленях глава гильдии каменщиков — в Лара-Саре, как и в других городах материка, городскими магистрами были главы местных гильдий, — Мы виноваты в том, что поверили посулам и лживым обещаниям всяких иностранных проходимцев. Поверили, в том числе и потому, что мы ведь люди простые и излишне доверчивые. Когда наши благородные соседи, владетели, поддержали те наглые требования к вам, что нашёптывали иноземные искусители…Простите нас, наш добрейший и справедливейший государь. Проклятые иноземцы и предатели-владетели, вот, кто главные виновники всего случившегося. Да и поведение других наших сарских благородных…, - он изобразил накрывшее его раскаяние. Хитрую и откровенно подлую мысль магистра все сразу же уловили. Он предлагал отдать под суд и расправу задержавшихся и попавших в осаду сааронских и таркских торговцев, а также укрывшихся в городе часть благородных и владетелей Сарской провинции. Гражданами Лара-Сара не были ни те, ни другие, поэтому городским властям их не было жалко, а королевская власть могла жестоко и примерно наказать мятежников и их подстрекателей. Предложенный вариант устроил обе договаривающиеся стороны, и в полдень следующего дня южные ворота Лара-Сара распахнулись перед королём, в тот же момент, как двое других ворот — северные и восточные — перед покидающими город беженцами из городков и поселений Сарской провинции. Только покидали город не все. Городская стража Лара-Сара, накануне ночью, арестовала не только всех торговцев из двух соседних королевств и благородных — своих вчерашних товарищей по оружию, но и их семьи. Изменники подлежали казни вместе со своими ближайшими родственниками, а иногда даже, и со своими слугами, если те не были рабами. Рабы людьми не считались, поэтому ответственности за измену их хозяев они не несли. — Вы так сильно торопитесь в столицу? — спросил маршал. Король поморщился от потянувшегося в их сторону дыма. Ветер, как назло, сменил направление в тот момент, когда трупы сожжёных на костре двоих предателей и жены с сыном одного из них, начали спадать со столбов, поднимая снопы искр. — Я не требую от тебя готовности к маршу, — успокоил Лекс герцога Арта, — Приводи полки в порядок, и отправляй их, как будешь готов. Мне хватит сотни кавалеристов гвардейского полка. Или, сколько там их могут ещё не бегать гадить по десять раз за склянку. Я сам поеду верхом, как и Доратий, — он посмотрел на место очередной, видимо, последней в этом городе, казни мятежников и устало вздохнул, — Некогда здесь мне рассиживать. Сам понимаешь. За пять дней расправ, что шли в городе, казнили больше сотни человек, как непосредственных участников бунта, так и их семьи, но тюремные подвалы не освободились даже наполовину. Поэтому, с его согласия, оставшимся преступникам перебили руки и ноги и сбросили в городской ров. Часть из них, почти сразу утонула в зловонной жиже, наполнявших его, а часть, на жизненных инстинктах, продолжала прижиматься и цепляться перебитыми конечностями и, чуть ли не зубами, за стенки рва. Солдаты и некоторые жители города почти весь день развлекались, наблюдая за этой безнадёжной борьбой за жизнь. Но, в итоге, расправы утомили всех. И палачей, и зрителей. Слишком большой был их масштаб. — Теперь они надолго запомнят, государь, — сказал ри, Паснер. Довольства в голосе графа Лоя было слишком много, чтобы быть вызванным одним только свершением правосудия. Наверняка, как подумал Лекс, глядя на старого хитреца, что-то ещё прихватил себе, сверх уговоренного. — Готовься, мы завтра выезжаем в Фестал, — сказал король, с удовольствием глядя, как вытягивается лицо графа, — Да, ты едешь со мной. Прибывший обоз, как-нибудь без тебя распределят. |