Книга Проклятый дом, страница 98 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Выслушав жену, Лев Иванович широко развел руками и проговорил:

— Увы, но, как показывает жизнь, там творится то же самое, что и везде. Есть и зависть, есть и ревность, есть и подлость. К тому же наука — это сфера интересов и власти, и бизнеса, и даже криминала, поскольку она является мощнейшим инструментом, который способен перевернуть весь мир. Наука — это то, что влияет на все стороны жизни людей, начиная с кухонных дел, заканчивая геополитикой. Поэтому слишком многие персонажи стараются влиять на процессы, происходящие в научной среде. А геронтология — это весьма серьезная сфера медицины, которая тоже влияет на многие стороны нашей жизни. Там пересекаются интересы очень многих людей и структур.

— Чьи же, например? — спросила Мария и начала аккуратно складывать халат.

Гуров прошелся взад-вперед по комнате, сел на стул, изобразил рукой какой-то неопределенный жест и произнес:

— В подробностях все это долго объяснять. Возьмем, например, руководителей пенсионного фонда, которые без конца стонут, что у них не хватает средств. Представляешь, что они запоют, если все старики вдруг станут жить до ста двадцати, а то и до ста пятидесяти лет? А как взвоют мальтузианцы, которые уже давным-давно доказывают, что мир перегружен людьми? Кстати, мне так думается, что именно с их подачи и началась вся эта мышиная возня вокруг исследований Береженникова. К нему в лабораторию приезжали американец Бул и японец Огияма. Они лично убедились в том, что исследования профессора и в самом деле имеют большие перспективы. Еще немного, и он станет автором научной сенсации. После этого над ним тут же начали сгущаться тучи.

— А где он сейчас? — Мария защелкнула свою сумку, выжидающе взглянула на мужа и пояснила: — Я про Береженникова спрашиваю.

— Доподлинно этого не знает никто. Кто-то говорит, что он утонул в болоте, а кто-то уверяет, что профессор Береженников сейчас находится на одной из планет системы Сириуса. В общем, он туда улетел, но, как Карлсон, обещал вернуться.

— Да, разумеется. Пока что это большой секрет, — сказала Мария и понимающе улыбнулась.

О том, что Береженникову надо учитывать обстановку, складывающуюся вокруг него, и лучше вновь куда-нибудь исчезнуть, Гуров начал подумывать, еще когда они окольными путями ехали из Грушовки в Москву. Размышлял он об этом и позже, когда профессор уже поселился на конспиративной квартире.

Через день, когда сыщики заехали его навестить, Береженников сам начал этот разговор.

Он проанализировал ситуацию, которую некие личности, обладающие весьма обширными властными полномочиями и возможностями, загнали в довольно глухой тупик, и уже сам понял, что все эти наскоки и наезды на него самого и на его работу происходят очень даже неспроста. Как можно было понять из хода событий, эти самые личности пока еще не решили, как им поступить с профессором, уничтожить его административно, как ученого, или физически, как человека.

В этом с ним полностью были согласны и сыщики. Им было яснее ясного, что и одной лишь его работы хватит на смертный приговор, очень даже вероятно, вынесенный геронтологу, например, деятелями из «Золотого миллиарда». А уж обладание артефактом делало его смертником вдвойне.

Профессор спросил, что Гуров и Крячко ему посоветовали бы как люди, знающие реальную обстановку. Услышав это, приятели некоторое время напряженно обдумывали и обсуждали различные варианты того, как бы ее разрядить.

— В столь щекотливых вопросах давать какие-то однозначные советы — дело очень непростое, — проговорил Лев Иванович, задумчиво морща лоб. — Давайте вместе подумаем над этим вопросом. Ведь вы вполне осознаете то обстоятельство, что обладание рогом лично для вас создает конкретные, очень серьезные риски. Так?

— Теперь да. Раньше об этом я как-то не особенно задумывался, — сказал профессор и тяжело вздохнул. — Я всегда понимал, что этот загадочный предмет у меня находится временно, лишь в силу ряда обстоятельств. Рано или поздно мне нужно будет его кому-то передать. Но вот кому? Этот вопрос мучил меня всегда, как прежде, так и сейчас. Ведь кому попало его не вручишь. Не дай бог ошибиться в человеке, и тогда артефакт запросто может попасть в очень и очень недобрые руки. Это вызовет невероятные бедствия. Кстати, Лев Иванович, я смог вас как-то узнать за это не самое продолжительное время. Считаю, что по своим нравственным, волевым и всяким иным качествам вы как нельзя лучше подходите на роль хранителя артефакта. Я говорю совершенно серьезно!

— Ну да, конечно, вам виднее, — сказал Гуров и чуть заметно улыбнулся. — Хотя я думаю, что и Станислав Васильевич прекрасно подошел бы на эту роль. Но тут вот что стоило бы иметь в виду. Ваша личная безопасность до последнего времени обеспечивалась тем, что никто не знал, кто именно хранит у себя артефакт. Ну а с того момента, как люди, жаждущие им обладать, смогли вычислить личность хранителя, ваша физическая безопасность оказалась под большим вопросом. Впрочем, с этим же немедленно столкнусь и я, и всякий иной человек, который возьмет себе рог света и тьмы. Поэтому артефакту нужно обеспечить абсолютно безопасное место хранения, откуда его никто не сможет унести.

— И где же находится такое надежное место? — спросил профессор.

— Да я и сам сейчас об этом думаю, — ответил Лев Иванович, прошелся по комнате и остановился перед репродукцией картины Брюллова «Последний день Помпеи», висящей на стене. — Но пока что ничего дельного на ум не приходит. А решать этот вопрос надо, иначе, если рог уйдет в исключительную страну, расположенную за большой соленой лужей, ее лидеры гарантированно устроят нам вот такой же последний день. Слушай, может, стоит снова Сашу побеспокоить? — Гуров покосился в сторону Крячко.

Тот уверенно кивнул и заявил:

— Да, я думаю, у него какие-то варианты обязательно найдутся.

— А кто он, этот Саша? — поспешил уточнить Береженников.

— Ну, скажем так, Саша он для нас, поскольку мы старые приятели. А официально это полковник ФСБ Александр Вольнов. Мы со Станиславом Васильевичем доверяем ему, как самим себе. Человек он очень порядочный и надежный. Такого нельзя ни купить, ни запугать, — ответил Гуров. — Кстати, это он помог нам найти и арендовать эту квартиру.

— Дивный мужик! — Стас вскинул сразу оба больших пальца.

— Тогда, конечно, поговорите с ним, — сказал профессор. — Да, я помню. Когда мы ехали сюда, вы с кем-то созванивались. Но я тогда был в таком состоянии, что все услышанное проходило мимо меня.

Вольнов откликнулся не сразу, видимо, был чем-то занят.

— Лева, привет! — наконец-то услышал сыщик его голос. — Извини, что заставил ждать. Тут у меня с делами полный завал. Но для хороших людей время найдется. Что у вас новенького? Как там Стас?

— Вот он, рядом со мной, привет передает. Саша, тут такое дело. Ты что-нибудь про бронзовый рог слышал? Его еще иногда называют рогом света и тьмы.

— Ну да. — Судя по всему, Александр пытался понять, к чему клонил Лев Иванович. — Это тот самый артефакт, за которым последние сто лет ведут охоту все разведки мира. Мы, кстати, тоже. У тебя по этому поводу есть какая-то информация?