Книга Книга Трех, страница 10 – Дмитрий Билик

Я соткал из силы небольшую печать и положил на нее руку.

— Все сказанное здесь останется между нами. Клянусь силой.

Печать растворилась в воздухе, но я внутренне ощущал ее присутствие. Никакого дискомфорта, просто данность.

— Замечательно, — сказал высокородный. — Теперь еще кое-что. Оставь крестик здесь. Заберешь позже.

— Но…

— У тебя там дух. Из домовых. Какое-то барахлишко. Поверь, вряд ли кто на все это позарится. Но повторюсь, лишние уши не нужны.

Я послушно повесил цепочку с крестиком на ближайшую ветку. Аристократ сделал несколько шагов в сторону, жестом приглашая следовать за ним.

— Ты знаешь кто я?

— Вы Уваров. Один из тринадцати высокородных. Заведуете всеми житейскими артефактами, — сказал я, указывая на золотой значок на лацкане. Магический верстак и рука над ним.

— По правилам этикета надо говорить уважаемый господин Уваров, — улыбнулся аристократ.

— Всегда считал, что это глупость. Чтобы говорить «уважаемый», надо собеседника хоть немного уважать. А я вас не знаю. Вдруг, вы младенцев на завтрак едите. Да и наш разговор меньше всего походит на светский раут.

— Далеко пойдешь, — искренне удивился Уваров. — Не зря ты заинтересовал Терлецкого, да и остальных. Но ты прав. Я Григорий Юрьевич Уваров, заведую житейскими артефактами, как их принято называть. Более правильно будет бытовые, но это плохо звучит. Медальоны вызова, они вроде пейджеров у немощных, кухонные принадлежности для облегчения жизни домохозяек, поилки для магических существ…

— Мне действительно надо все это знать? — перебил я его.

— Рано я тебя похвалил. Самое ценное для мага — информация. Даже мельчайшими деталями нельзя пренебрегать.

— Мне больше интересует, зачем я Терлецкому?

— Потому что ты уникум.

Ответ Уварова меня немного разочаровал. Я даже остановился и аристократу пришлось сделать то же самое.

— На свете так мало уникумов?

— Правильный вопрос. Их не так много, чтобы все высокородные настолько живо интересовались одним единственным.

— Тогда почему я? Что во мне такого?

— Еще один правильный вопрос, — улыбнулся Уваров. — В начале года у второго курса будет продолжен курс ритуалистики. И вас обяжут делать доклады. Я бы на твоем месте взял тему «Особенности фамильных ритуалов дворянских семей начала двадцатого века». Если ты хорошо там покопаешься, то найдешь все ответы.

— Для чего эти загадки? Почему не сказать как есть?

— Потому что у тринадцати семей возникнут вопросы, как ты пришел к этому открытию. Они не глупы и поймут, что кто-то тебе помогает. А это ни к чему. Другой вопрос, если ты придешь к подобному сам. Согласись, есть разница.

Я пожал плечами. Наверное. Для меня это было слишком сложно. В любом случае, я все запомнил. Особенности фамильных ритуалов дворянских родов начала века.

— Едем дальше, — улыбнулся Уваров и снова зашагал. Я последовал за ним, запоздало заметив, что стараюсь идти в ногу. — Держись подальше от высокородных. Пока ты находишься в школе, и даже если выйдешь за ее пределы, тебе вряд ли что-то будет угрожать. Скрыть следы нападения возле Терново чрезвычайно сложно. А это уже скандал и ненужный интерес Конклава. Часть ваших учителей нельзя купить.

— Со мной все понятно. А что с моим отчимом? Терлецкий не пошлет никого, чтобы, оказать влияние на меня. Тех же троих?

— Ты меня удивляешь, — изогнул правую бровь Уваров. — Приятно удивляешь. Что по поводу тех троих…

Высокородный залез в пространственный карман и вытащил оторванную собачью лапу. При жизни пес был необычайно огромен. И я почему-то сразу понял, кому она принадлежала. Это какой же мощью необходимо обладать, чтобы отхватить ее?

— Он мертв?

— Скажем так, эта троица больше не причинит никаких неудобств твоей семье. И даже если Терлецкий устанет ждать возвращения своих магов и пошлет других, то их постигнет та же участь. Можешь верить моему слову.

Меня охватили странные ощущения. Смесь облегчения и страха. Кем был этот самый Уваров, если для него гибель трех магов — как семечки погрызть. Ответ нашелся сам собой — высокородный. И вместе с тем я был ему благодарен. Враг моего врага, мой друг. Хотя не похож этот красавец на того, кто ищет дружбы со школьником. Слишком мы в разных силовых категориях.

— Почему вы это делаете? Чего хотите? Чтобы я потом работал на вас? Или денег?

Уваров впервые за все время рассмеялся. Не улыбнулся, а прям загоготал в голос. Мне даже стало неудобно за собственное предположение.

— Интересно, в какую сумму ты можешь оценить свою безопасность? Нет, мне не нужны от тебя деньги. Работа? Да, конечно, заманчиво, чтобы ты работал на меня, а еще лучше, вошел в состав фамилии Уваровых. Но вскоре ты поймешь, что это невозможно по определенным обстоятельствам.

— Тогда зачем?

— Скажем так, мне больше, чем кому бы то ни было невыгодно сейчас усиление некоторых высокородных семей. И даже такая маленькая шестеренка, как уникум, может привести к глобальным изменениям. Потому что это пока ты послушник, но кем способен стать через несколько лет? Вопрос открытый.

— Кем могу стать? — пожал я плечами. — Этого никто не знает.

— Ты не прав. Умение собирать нужную информацию и возможность ее анализировать почти всегда способны дать правильный ответ. То, что ты не можешь сделать это в силу возраста и, прости, буду откровенным, умственных способностей, дело другое. Ну как, стоил наш разговор немного твоего времени?

Только теперь я заметил, что мы пришли к тому самому месту, где и начали беседу. Вот висит крестик на ветке, чуть поодаль стоит «машина» Байковых. Тут же были и они сами. Димон активно жестикулировал и ругался с дядей. Пусть ничего и не слышно. Звук оказался приглушен, словно мы находились под водой.

— Наверное, да. Только мне все равно многое непонятно.

— Понимание приходит со временем и с чередой определенных обстоятельств, — ответил Уваров, — с этим я ничем помочь не могу. Главное, начать думать.

Высокородный протянул мне руку, которую я, чуть поколебавшись, пожал. После чего Уваров жестом предложил присоединиться к Байковым. Стоило сделать пару шагов и забрать свой пространственный артефакт, как лес вдруг проснулся, наполнился шумом. В том числе руганью дяди и племянника.

— Не приведи сила с ним что-нибудь случиться.

— Я с этим Инкогнито много работал. Он никогда не подводил, — отвечал Олег, ероша свои волосы еще больше.

— И как его зовут? Кто он такой?

— Я… не знаю.

Мне хотелось ответить на этот вопрос, но сила предупредительно подкатила к горлу, словно готовясь выплеснуться наружу. Уваров был прав. Одно дело дать обещание, которое можно нарушить, и совсем другое провести ритуал. Я обернулся — собеседника не было. Ушел.