Онлайн книга «Вкус любви»
— Я буду такой милой, какой он только позволит мне быть. Эрик подмигнул Саймону: — Похоже, тут у тебя все схвачено, приятель. Ладно, валяй. Он повернулся и пошел к своей машине, стоящей на стоянке у пристани. Саймон посмотрел сверху вниз на Аманду. Она оделась в свой строгий деловой костюм, но что-то было не так. Может быть, дело в ее сияющих озорством глазах или в том, что он знал, насколько скандальные бюстгальтер и трусики надеты под этим консервативным нарядом. — Ну так как? Она вскинула голову очаровательным движением: — Что — как? — У меня все схвачено? — М-м… — Она задумалась, и, хотя он знал, что она дразнит его, напряжение прокралось в его тело. — Думаю, это зависит от того, что ты понимаешь под «все схвачено», — наконец произнесла она. — Идем. — Он взял ее за руку. — Я объясню тебе на борту. — Он не собирался задавать самый важный вопрос своей жизни на сходнях яхты. Она позволила ему проводить себя на борт. На палубе он остановился. — Не хочешь пока остаться снаружи? — Солнце ярко сияло, а она явно предпочитала свежий воздух. Она кивнула, но высвободила руку. — Я пойду переоденусь. Потом мы вместе посидим на передней палубе, хорошо? — Звучит заманчиво. — Он отпустил ее, зная, что если пойдете ней, в тот же момент, как она снимет одежду, он забудет о своем благородном намерении поговорить и сделает что-то гораздо более физически активное. И хотя не было ничего приятнее, чем заниматься любовью с Амандой, сейчас было важнее решить вопрос об их будущем. Он направился на переднюю палубу, снимая по дороге пиджак и галстук. Он расстегнул несколько верхних пуговиц шелковой рубашки и закатал рукава, прежде чем усесться в один из шезлонгов. Аманда отсутствовала всего несколько минут, но Джейкоб за это время успел прийти и уйти, оставив поднос с охлажденной водой и маленькими бутербродами, «чтобы возбудить аппетит маленькой мамочки». Не совсем вино и розы, но Саймону были не нужны внешние атрибуты романтики. Он хотел искренности, а Аманда в любом окружении давала ему эту искренность. Она сняла туфли и чулки и надела аппетитные узенькие джинсовые шорты. Ее белая облегающая майка демонстрировала заманчивую полоску живота и верх ее временной татуировки над поясом шортов, а также два темных кружка, означающих, что она сняла бюстгальтер. Она была прекрасна. Подходя к нему, она вытащила шпильки из волос, и великолепная масса каштанового шелка опустилась словно облако, обрамляя ее лицо, как раз когда она остановилась передним. — Привет. Ему пришлось сделать усилие, чтобы вдохнуть. — Симпатичный костюм. — Джилл привезла это вместе с другой одеждой, которую собрала в моей квартире. Я не собиралась надевать, но рядом с тобой… — Она пожала плечами, но выражение ее лица сказало остальное. Она верила, что он не будет критиковать ее, уподобляясь ее бывшему мужу. — Ты выглядишь великолепно. Даже лучше, чем великолепно. Мне будет очень трудно разговаривать. — Приятно слышать, — призналась она, садясь на край шезлонга рядом ним. — Так же, как ты гордилась собой, когда соблазнила меня до такой степени, что я забыл о защите? — подхватил он. Она рассмеялась: — Да. — Улыбка поблекла. — Было так непривычно. Трудно описать, какое это невероятное ощущение — чувствовать себя желанной и не думать, что мне не хватает женственности. — И ты не жалеешь, что забеременела? Она прикусила губу. — Я хотела бы, чтобы это произошло в браке. Наверное, я старомодна, но я считаю, что у ребенка должно быть двое любящих родителей. — У нашего будут. Ты в этом сомневаешься? — Неужели она подумала, что он откажется от своей ответственности за нее и за ребенка, предоставив ей самой заботиться о себе? Она покачала головой: — О нет. Я не сомневаюсь в тебе. Ты будешь потрясающим отцом. — Она положила руку на живот, к которому он так любил прикасаться. — Я уже люблю этого ребенка. Я буду самой лучшей матерью и сделаю так, что он или она почувствует себя самым желанным. Не так, как ее родители поступили с ней. Ей не нужно было говорить этого, он знал, что она будет относиться к ребенку по-другому. В маленьком теле Аманды было столько любви, что она просто лучилась ею. Она нежно улыбнулась ему: — Я правда рада, что ношу твоего ребенка. — Но ты бы хотела, чтобы это случил ось .после того, как мы поженимся? Она замерла. — А мы поженимся? «Идиот», — пронеслось в его мозгу. Он опять напортачил. Нужно было сначала спросить ее, а не решать самому. Движимый силой, гораздо более мощной, чем та, что заставляла его исчезать в лаборатории, он встал, увлекая ее за собой. Он должен это исправить. На кону стоит все его будущее. Был один способ, которым ему всегда удавалось помириться с ней, и он беззастенчиво воспользовался им. Накрыв ртом ее чуть приоткрытые губы, он подарил ей все чувства, которые ему было так трудно высказать. И он обнаружил, что получает что-то взамен. Тепло. Щедрость. Любовь. Он ощущал вкус ее любви. Эта любовь всегда была здесь, ожидая возможности утолить жажду его иссушенного сердца, словно теплый тропический дождь. Он немного отстранился, чтобы заглянуть в теплые глубины ее шоколадно-карих глаз. — Я люблю тебя, Аманда. — Это оказалось так легко сказать. Зачем же он ждал так долго? Ее прекрасные глаза наполнились слезами. — Я не думала, что ты любишь. — Она прерывисто вздохнула, два ручейка слез побежали по щекам. — Я говорила, что люблю тебя. Снова и снова, но ты ничего не отвечал. Никто, кроме Джиллиан, никогда не любил меня. Я не думала, что ты сможешь. Ему хотелось развеять ее страхи и давнюю боль. У него были только слова. — Малышка, как мог я не полюбить тебя? Когда я с тобой, я чувствую, что живу. Гнетущие тени исчезают, ледники в моей душе тают. Я никогда не испытывал ничего подобного. Все отношения, что были раньше, были неправильными. Я не понимал почему, но теперь я знаю. Любовь — понятие не физическое, хотя я думаю, что это часть ее. Она духовна и не случается только потому, что ты этого хочешь, Это самый драгоценный дар, который может дать жизнь. Она торопливо вытерла глаза. — Я знаю, поверь мне. Но она не верит, что он действительно понимает. Она слишком сильно любила его, чтобы понимать, насколько он чужд всему остальному миру. — Я поступил в колледж, когда мне было пятнадцать. |