Книга Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая, страница 20 – Екатерина Романова

А ведь я читала о нем! Его описывают как непонятный феномен, произошедший много веков назад в деревушке, которая получила название Неудачново и вымерла за неделю после сияния. Причем все семьи погибли при странных обстоятельствах: кто-то с лошади упал, кто-то случайно насадил себя на топор, отравился грибами, провалился в выгребную яму. В общем, на деревню напала волна неудач. Да так крепко напала, что к исходу седьмого дня из живых осталась лишь кошка.

– Ремка, – сказала Мора. – Она одна была добра ко мне. Я нашла ей новых хозяев и отправилась скитаться по миру. Долгое время у меня не было цели – только боль, обида, жажда мести, которую я выплескивала, насылая на людей неудачи и наслаждаясь их страданиями. Увы, эти жалкие энергетические подачки насыщают ненадолго. А часы… – Мора задумалась, печально глядя перед собой в пустоту. – Они способны повернуть время вспять. В масштабе вселенной или в масштабе одного тела.

– Ты можешь снова стать человеком?

– Упаси Охис! – фыркнула богиня. – Я хочу вернуть человеческое обличие. Поверь, даже неказистая, я выглядела куда лучше, чем после отцовских экспериментов.

Я смотрела на богиню, которая вдруг разоткровенничалась со мной как с лучшей подругой и сострадала.

– Ой, вот только не надо. Ну, то есть, спасибо, конечно, за подпитку, но не надо меня жалеть. Откровенно говоря, это твоя жизнь вызывает жалость.

Наверняка в данный момент кран с подпиткой для Моры перекрылся, потому что я скрестила руки на груди и зыркнула на хамку недружественно.

– Ну, так чего? Ты мне часы, я тебе портал домой. Идет?

Стук копыт стал звонче, а колеса задребезжали, въехав на мощеную дорогу. Мы подъезжали к первым крепостным стенам, окружающим столичные угодья с деревнями, заводами и фермами.

– Не уверена, что меня все еще интересует дорога домой, – слукавила я.

– Хорошо. Тогда у тебя в долгу останется богиня, а ты навсегда войдешь в историю как один из ее пророков. Мало?

Сейчас я смотрела на Мору иначе и видела несправедливо обиженную девочку, потому сказала полную глупость, о которой почти сразу пожалела, но слово же не воробей:

– Боги, наверное, все измеряют категориями «мне-тебе». А мы, люди, порой проявляем человечность. Я помогу тебе, потому что меня тронула твоя судьба. Это несправедливо.

Мора смотрела на меня ошарашено. Насколько вообще могут ошарашенно смотреть птицы, вот настолько и смотрела. А потом отрезала по-земному:

– Лады. Скрепим сделку?

– Только не кровью, с меня хватит, – я накрыла плечо ладонью, что не скрылось от цепкого взгляда Моры.

– Снять могу. Надо?

– Нет! – ответила поспешно и нарвалась на ехидный смех.

И почему хотя бы не обдумать предложение?

– Дура девка, такую сделку продула. Ты, это, когда часики достанешь, лапшу с ушей снять не забудь!

С этими словами богиня растворилась, а я знала, что Мора не соврала. О таком нельзя соврать. Когда боль льется изнутри, ею пронизано все: и взгляд, и голос, и каждый вдох. Она дышала болью обиды, которую не отпустила до сих пор. Жалко Мору. По-человечески жалко.

– Леди Джулия!

Накинув на плечи халат, я приоткрыла створку переднего окна.

– Через четверть часа прибудем в Исидок, – сообщил кучер. – Славный городишко. Желаете остановиться позавтракать?

– Почему бы и нет?

Мне хватило времени, чтобы надеть зеленое дорожное платье с пуговицами на груди, зачесать волосы в пучок и закрепить шляпку. На письмо сэра Кристиана пока решила не отвечать. Честно говоря, я не знала как себя с ним вести. Мне не хотелось врать его сиятельству, но и сказать правду я не могла. А новости Моры и вовсе выбили меня из колеи. Ну не похож Кристиан на безумного убийцу.

Воспоминание подкинуло образ графа, от которого я убежала, сверкая голыми пятками. Может, все-таки похож? Если только немножко…

– Джулия?

Я вздрогнула от голоса Егора, стучавшего в дверь кареты.

– Позволь пригласить тебя на завтрак?

Если я хочу как можно скорей выпутаться из этой истории, мне следует смирить гордость, отодвинуть эмоции на задний план и начинать думать здраво. Верхним мозгом, а не задним.

Я распахнула двери кареты и, натягивая легкие гипюровые перчатки, зажмурилась от яркого утреннего солнца.

– Сэр Иол, будьте любезны обращаться ко мне леди Джулия. Мы, все же, не так близки как вам того хочется, и я забочусь о своей репутации.

– Ты серьезно? – усмехнулся Егор в личине Эдгара.

– Абсолютно, – расплавила складки на платье и, приподняв подол, аккуратно спустилась по ступенькам, откинутым кучером.

Небольшой ресторанчик на берегу тихого озера оказался находкой. От воды веяло прохладой, а солнце согревало ласковым теплом. Отцветали яблони, усеяв озерную гладь жемчужинками перламутрово-алых лепестков, которые медленно скользили от берега к берегу и источали едва уловимый терпкий аромат. В ветвях сирени голосили соловьи, возвещая начало нового дня, напоенного жизнью и переменами.

Я усиленно изучала меню, лишь бы не обращать внимания на пристальный взгляд Егора, прожигавшего во мне дыру. Поняла, что не поняла ни слова. На китайском, что ли, написано?

– Что?! – не выдержала, наконец, и посмотрела на Эдгара поверх кожаной книжки.

– Возможно, так будет понятнее, – улыбнулся он и, отобрав у меня меню, повернул его вверх ногами. Точнее, это я читала его вверх ногами…

Отложила меню в сторону и, постучав ноготками по ажурной голубой скатерти, пристально посмотрела на Егора.

– К чему это?

– Мы ехали целую ночь, и заслужили завтрак в красивом месте.

Он указал жестом на мансарду, где кроме нас никого не было. Наверняка заранее арендовал ресторан, чтобы нам не мешали лишние глаза и уши. С одной стороны – похвально, с другой – самонадеянно.

К нам подошел официант и, поправив голубой шейный платок, принял заказ. Я заказала кофе со сливками и блинчики с абрикосовым джемом, Егор, свой любимый черный кофе без сахара, тост рыбой, яичницу с помидорами и стакан морковного сока. Сколько себя помню, каждое утро он не изменял своему вкусу. Даже пришлось купить соковыжималку, потому что покупной морковный сок вызывал у него сомнения в натуральности.

– Мы ведь оба знаем, как все закончится, – наконец, произнес он, когда официант удалился. – Ни к чему играть в недотрогу. Я был неправ, но и ты отреагировала слишком бурно.

Я подняла ладонь и отвела взгляд. Лучше смотреть на темно-зеленую гладь, под которой скользят овальные тени рыб, чем на жалкие попытки Егора оправдаться или сделать вид, что все нормально.

– Мы с тобой многое пережили, переживем и это.

– Я не хочу это переживать. Баринов, я попробовала жизнь без тебя и, знаешь, оказывается, мой мир не рухнул! Он не только не рухнул, он обрел новые краски.