– Люблю, но здесь я временно. Прислуга живет в хозяйственной пристройке.
Адэр подошел к стоявшей возле окна кушетке. На ней, по всей видимости, только что лежала Вельма. Подушка сохранила отпечаток головы, от небрежно брошенного пледа исходил едва ощутимый аромат хвойного леса.
– Вы должны уйти, – проговорила Малика.
– Беспокоишься о своей чести? – спросил Адэр, не в силах оторвать взор от накрахмаленной простыни, повторяющей изгибы тела белокурой девицы.
– О вашей.
Адэр обернулся. На болезненно-бледном лице безразличие, голос тих, как дыхание ветра. Но внешность обманчива, подобно реке подо льдом. Даже этот ответ… разве не дерзость?
– Ты быстро выздоровела.
Малика отвела взгляд:
– За нами приехал Крикс.
– Занятно. Значит, Крикс поднял тебя на ноги.
– Получается, так.
– И ты без чьей-либо помощи выбралась из автомобиля…
– На это не надо много сил.
– …и пришла в мой кабинет.
– Мун настоял.
– С такими переломами, как у тебя, люди лежат месяцами.
– У людей нет Йола.
– И твое лицо…
– Что с моим лицом?
– Оно почти такое же, как раньше.
– Благодаря мазям доктора.
– Почему ты не смотришь на меня?
Малика уставилась на Адэра:
– Что?
– Человек, который прячет глаза от собеседника, вызывает подозрение в искренности своих слов.
– У меня нет права держать взгляд на собеседнике, положение которого выше моего. Меня двадцать два года учили смотреть в пол.
– Но это не вошло в привычку.
– Не вошло, – подтвердила Малика.
Адэр смотрел в ее глаза. Черные, бездонные и молчаливые.
– Кем была твоя мать?
– Простолюдинкой, если вы об этом.
– Это она научила тебя так правильно излагать мысли?
– Она умерла, когда мне исполнилось три года.
Адэр опустился в кресло:
– Я тоже не помню свою мать.
– Я помню, как мама пела.
– Спой.
– Я не смогу спеть, как она.
– А ты по-своему спой.
Малика молчала. Пора бы уйти, но Адэр не мог найти в себе силы подняться. Как только он переступил порог этой комнаты, все тревоги куда-то исчезли. В душе появилась уверенность, что морской народ не подведет, что Совет будет сформирован в срок, и все, что он задумал, обязательно сбудется. А тем бесчинствам, к которым он невольно приложил руку, будет положен конец.
Адэр облокотился на колени, потер ладонями лицо.
И вдруг Малика еле слышно запела:
– В дубраве притихшей листва засыпает.
Моей королевне без сказки не спится.
А ночь кружевная с луною вздыхает
И шепчет игриво: «Пусть принц твой приснится.
По звездным дорожкам он ходит печально.
Он ищет в далекой, холодной пустыне
Немного покоя, немножечко счастья
И теплую гавань, а может, богиню».
Ты спи, ангелочек, пусть светом багряным
Душа озарится, пусть факелом станет.
Пусть сердце трепещет, покоя не зная.
Он свет твой заметит – к причалу пристанет.
– В песне ничего не говорится о магах и чародеях.
– О каких чародеях?
– Которые окружили больную королевну и спасли ее от недуга.
– Не королевну, а короля. Они окружили вас, мой господин.
Адэр усмехнулся:
– Ты когда-нибудь видела звездную дорогу?
– Видела.
– Такую, как на картине в Мраморном зале.
– Нет. Такую не видела.
– Как думаешь, она существует на самом деле?
– Думаю, да.
Адэр склонил голову к плечу:
– Как тебе жилось у маркиза Ларе?
Малика, не отводя взгляда, улыбнулась:
– Вас интересуют методы лечения одного из магов?
– Отнюдь.
– Маркиз Ларе был очень добр ко мне. Но я скучала по своей комнате. Приехала сюда, а меня в нее даже не пустили.
– Вероятно, Мун решил оградить тебя от расспросов прислуги.
После недолгого молчания, Малика промолвила:
– Я обязана вам жизнью.
– Не выдумывай. До последней минуты я не знал, что несу именно тебя.
– Вы спасли мальчика.
– Ничего подобного. Он сам побежал за нами.
– Все равно, если б не вы…
– Малика! Не делай из меня героя. Тем более что я не верю в героев. Их нет. Как нет трусов. Есть обстоятельства – удачные и не очень, пробуждающие желание действовать или наоборот, забиться в угол и ждать.
Она вздохнула:
– Надеюсь, Вайс обо всем забудет.
– Именно этим сейчас озабочены психиатры Бойварда.
– Вы отправили его на лечение в Бойвард?
– Отправил. – Адэр поднялся. Сделав круг по комнате, вновь сел в кресло. – Мне нужен твой совет.
Брови Малики поползли на лоб.
– Мой?!
– Мне нужен конфидент.
– Конфи… кто?
– Человек, которому можно доверить важное секретное поручение. Иными словами, мне позарез нужен поверенный в моих делах. На время. Притом очень срочно.
– Маркиз Бархат не подходит?
– Конфидент не задает вопросов и не высказывает мнение.
– Мун.
– Слишком стар.
– Тогда не знаю. Я мало с кем общаюсь.
– Подумай. Не говорит о себе, не обсуждает других, хорошо воспитан, чист на руку, терпелив и настойчив.
– Вы назвали столько качеств… Подождите… Может, ключник?
– Ключник?
– Да, хранитель ключей. Его зовут Тауб. По-моему, только добродетельному и ответственному человеку доверяют ключи от всех комнат, залов, сейфов и складских помещений.
– Хорошо. Я поговорю с ним. Еще один вопрос. Зачем тебе сиделка?
– Маркиз Ларе настоял. Но если вы против…
– Мне все равно, – сказал Адэр и вышел из комнаты.
