
Онлайн книга «Трон Знания. Книга 2»
— Язык климов в одной группе с тез, шер и рóса. С ним вам будет легче всего. А сложнее всего с языком ориентов. Похожей речи нет. — А язык морун? Кебади достал из ящика фланелевую тряпочку и снял очки: — Когда они говорят, поёт душа. У каждого она поёт по-разному. — Расскажи о них, — сказал Адэр тоном, каким обычно просят открыть окно в жарко натопленной гостиной. — Они живут за долиной Печали, на полуострове Ярул. Адэр еле сдержался, чтобы не ударить кулаком по столу. Сидит перед ним старик с глазами крота и гнёт себе цену! Каждое слово приходится выуживать. — Говорят, они подчиняют себе мужчин. Забыв протереть стёкла, Кебади водрузил очки на нос: — Почему-то никто не говорит, что мужья морун — однолюбы, способные беззаветно любить и хранить верность, но каждый скажет, что моруны их подчинили. — Нет дыма без огня. — Незамужние моруны ищут свою половинку, а когда находят — две половинки становятся одним целым и уже никогда не расстаются. — И как в сказке, живут они долго и счастливо и умирают в один день. Кебади прищурился, словно даже в очках не мог разглядеть Адэра: — Вы недалеки от истины. — Я хотел найти здесь летописца, а нашёл сказочника. — Адэр поднялся. Немного помедлив, взял книгу. — Будет время на очередную сказку — прочту. — Почему вы не спрашиваете о проклятии морун? — Впервые о таком слышу, — проговорил Адэр и направился к пологу. — Малика — простая девушка. Её враги, или ваши, непременно будут пугать вас проклятием. Адэр обернулся: — Оно существует? — Скорее да, чем нет. Но вам не стоит беспокоиться. Проклятие настигает того, кто убивает моруну или овладевает моруной против её воли. — Что происходит с насильником? — Он сходит с ума. — А с убийцей? — Вымирает весь его род. Войдя в кабинет, Адэр бросил на стол книгу и уставился в окно. Если то, что сказал Кебади, то, о чём предупреждал Трой, правда… Даже если это вымысел, нужны ли ему за спиной лишние пересуды, которых и так хватает? Не проще ли выгнать Малику и забыть о своей ошибке? Он шёл по коридору флигеля, в котором обитала челядь, и колотил в двери. Из комнат выглядывали перепуганные слуги и тут же ныряли обратно. — Что здесь происходит? — прозвучал старческий голос из глубины коридора. — Мой правитель?.. Адэр приблизился к старику. Вытаращив глаза, Мун попятился в комнату, споткнулся о домотканый половичок. Потеряв равновесие, завалился на узкую, застеленную клетчатым одеялом кровать. Панцирная сетка резко ухнула и подкинула старика. Комичность сцены слегка охладила жар мыслей. Пока Мун приходил в себя, Адэр закрыл дверь, поставил перед кроватью стул с потёртым дерматиновым сиденьем и осмотрелся. Комнатка была крохотной, как в домике для кукол — такой он подарил племянницам на Новый год. Чудный домик с чудной мебелью, здесь же «чудно» пахло нищетой. Раздвижной стол, в центре вышитая крестиком салфетка. Малика вышивала? Вряд ли. Тяжело представить её с шитьём в руках. Бельевой шкаф на две створки и настоящий раритет — сундук, обитый тонкими листами бронзы. На вытянутом поперёк, как в подвале, окне — ситцевая занавеска в сборку, к верхнему углу пришпилена бабочка из выгоревшего бисера. Детская поделка Малики? Верится с трудом. Она, скорее, лазала по деревьям, пока кто-то вместо неё нанизывал бисер на леску. Над кроватью булавкой приколот потускневший от времени рисунок — море, лодка и солнце. Рисовала Малика. Странно, откуда такая уверенность? Может, потому что на море шторм, а лодка наперекор здравому рассудку идёт под парусом? Или потому что лодка на гребне огромной волны достает до алого солнца? — Мой правитель… — еле слышно произнёс Мун. — Я провинился? Старик сидел на краешке постели, сцепив худые пальцы. Острые колени, выпирающие из льняных штанин, мелко тряслись. Смуглое лицо приобрело землистый цвет. — Почему ты в замке? — спросил Адэр. — Я не понимаю вас… — Как ты, ориент, оказался в моём замке? — Нас с Маликой приютил наместник. Это было двадцать лет назад. — Почему ты покинул резервацию? — Я покинул земли ориентов задолго до Указа Великого. Адэр поставил ногу на край кровати и облокотился на колено: — Ты пришёл в замок, уже зная о законе. — Нам некуда было идти, — с неожиданной злобой сказал Мун. — Я никому не был нужен с плачущим ребёнком на руках. Меня отовсюду гнали. Отовсюду. И только наместник нас пригрел. — Что произошло с её родителями? Старик потупил взгляд. — Я твой правитель, Мун! Отвечай правителю! — Когда родилась Малика… — прозвучал бесцветный голос. — Ты хотел сказать — Эйра. Мун вскинул голову: — Вы знаете? Это она вам сказала? — Рассказывай. — Эйре суждено было стать следующей верховной жрицей морун. — Почему этого не произошло? Старик сложил ладони перед грудью: — Поклянитесь, что ничего ей не скажете. — Ты в своём уме? — Молю вас! Адэр уселся на стул, посмотрел на рисунок. Что он теряет? Выслушает очередную сказку, вышвырнет из замка Малику со стариком и забудет о них. — Обещаю. Мун уронил руки на колени: — Я всегда говорил Эйре, что её отец умер от болезни. Я был рядом с ним с первого и до последнего дня. Менял пелёнки, учил ходить. Его первое слово было «Мун». Пока мы жили среди ориентов, не было старика счастливее, чем я. Но он полюбил моруну. Ориенты ополчились, и нам пришлось перебраться за долину Печали. С тех пор я не видел счастливее человека, чем он. — Мун окинул комнату невидящим взглядом. — Мы ждали рождения Эйры, у морун первой рождается девочка… — Почему скрыли настоящее имя? — спросил Адэр. — Я расскажу по порядку. — Старик набрал полную грудь воздуха. — Когда мы уходили от ориентов, оставили все вещи. Среди них был жемчуг. — Откуда у бедных ориентов жемчуг? — Его ловили наши предки. Он перешёл к нам по наследству. — Ладно, — кивнул Адэр. — Продолжай. — Мой мальчик надумал сходить к ориентам за жемчугом, чтобы сделать жене подарок на день рождения дочери. По дороге мы остановились на ночлег в одном городке. Зашли в трактир перекусить. Там, как назло, проходили торги — продавали невинность десятилетней девочки. Бедное дитя дрожало, как осинка на ветру, а вокруг слюнявые губы, похотливые глаза… |