Онлайн книга «Трон Знания. Книга 4»
|
– Это хорошо, – тихо промолвила Малика. Иштар устремился к концу ряда. Остановился возле последнего изваяния: – Шабир Тевако. Он добрался до Моря Просветления. – Чем он прославился? – поинтересовалась Малика, подойдя к скульптуре старого человека. Насупленные брови, сердито поджатые губы. – Он сказал: «Мы защитники и освободители». Тевако создал Лунное Единство. В него входят страны, которым надоело воевать – с трупниками, друг с другом – и которые согласны разместить на своей территории наши войска. Сейчас в Единстве семьдесят три Пустыни из ста семидесяти. – Впечатляет, – проговорила Малика. Иштар перешёл к передней стене и пошагал вдоль очередного ряда изваяний. Остановился возле крайней статуи, взирающей на кресло хазира: – Мой прадед. Дальше моря Поиска он не пошёл. – Я знаю, что во времена его правления в Единство вошли двенадцать Пустынь, – сказала Малика, присоединившись к Иштару. – Тебе есть чем гордиться. Династия Гарпи… – После его смерти династия Гарпи села в лужу, как ты выразилась. – Это я говорила о себе. – Для деда я придумал море Лени. Для отца – море Глупости. Для Шедара – море Крови. Притом, его крови в огромном море было всего-то ничего, одно ведро. Малика посмотрела на висок Иштара. Гибкая ветвь с шестью листочками. Пять закрашены чёрным. По татуировке не догадаешься, что пятеро братьев умерли не своей смертью. – Мой отец хотел переплюнуть моего прадеда. Но в итоге развязал войну и присоединил к Ракшаде одну Пустыню. Шедар перехватил знамя. Эта война длилась четырнадцать лет. Ещё сегодня утром там гибли наши воины и умирали местные жители. – Длилась или длится? – переспросила Малика. – Три часа назад я отправил Хазирад в отставку. – Иштар… – Воины могли стереть страну с лица земли за три дня, но Шедар нуждался в крови. Он сам провоцировал мятежи и заставлял воинов истязать мятежников и заговорщиков. А Хазирад, который достался мне по наследству, поддерживал его. И не нашлось ни одного человека, кто бы провёл Шедара вдоль ряда статуй. Он наплевал на нашу великую историю, но никто не ткнул его носом в этот плевок. – Иштар, сейчас не слишком удачное время… – Два часа назад я сформировал новый Хазирад. – Хёск ушёл в отставку? – спросил Малика. Глядя на прадеда, Иштар покачал головой: – Он верховный жрец, и будет моим старшим советником, пока я не найду более верного жреца. Хотя я больше доверяю мёртвым. – Альхара? – Он твой легат. Я скажу тебе, если он надоест мне. – Надеюсь, это случится не скоро, – промолвила Малика. – И… есть продолжение? – Час назад Хазирад подписал приказ о прекращении боевых действий и выводе войск из захваченной Пустыни. И сообщил новость правителю. – Он приехал на праздник. – Конечно. В Ракшаде сейчас все: враги и друзья. Малика скомкала в кулаке уголок чаруш: – Теперь жди разделения Ракшады на два лагеря. Надо было поступить как-то иначе. – Я обвинил советников в государственной измене. И собираюсь провести открытый суд, пока злость не утихла после твоего спектакля. Малика сделала шаг назад: – Ты казнишь их? Оторвав взгляд от изваяния прадеда, Иштар повернулся к Малике: – Придумай мне море. Она попятилась к двери: – Нет, Иштар, я в такие игры не играю. – Конечно, у тебя всё серьёзно. А ведь так несерьёзно было на словах. Сражение, танцы. Потом женщины выразят мне своё почтение. Бабочки над площадью. Ты думала, что ткнула меня носом в мой собственный плевок? – Нет, Иштар, нет! – Думала: я дурак? Думала: я не вижу, что происходит в стране? – Я хотела… – Хотела, чтобы я щёлкнул пальцами, и женщины запорхали как бабочки? – Вскинув руку, Иштар указал на ряд изваяний. – Сколько прошло времени, и сколько было принято законов, прежде чем женщины оделись в чёрное и легли на землю? Сколько должно пройти времени, и сколько мне надо отменить законов, чтобы они поднялись? – Иштар, прости меня. – Если завтра я скажу: «К чёрту вековые традиции, к чёрту правила», меня казнят, как Шедара, на стене Позора. – Он в два шага приблизился к Малике и притянул к себе, схватив за локоть. – Придумай мне море. Молчишь? – Прости. – Стоит провести с тобой время, и я снова заражаюсь безумием. – Считаешь меня безумной? – Идём к матери-хранительнице. – Уже поздно. Она спит, – проговорила Малика, желая подготовить старуху к долгожданной встрече с сыном. К встрече, которая ничего хорошего не сулила. – Её предупредили, – сказал Иштар и, выпустив руку Малики, пошагал из зала. Пройдя по служебным переходам, они разулись у входа в Приют Теней. Помыли ноги в чашах и ступили в лабиринт коридоров. Служанка, дежурившая возле двери, исполнила перед Иштаром унизительный ритуал, довела их до комнаты матери-хранительницы и постучала. Фейхель выбралась из кресла, уронив с подлокотника клетчатый плед. Распласталась на полу, раскинув руки. Выдержав несколько секунда, встала на колени. Иштар окинул комнату взглядом. Усевшись на стул, уставился на мать. Текли минуты, а он не произносил ни слова. Не смея сесть, Малика вытерла взмокшие руки о платье. С усилием переступила с ноги на ногу – они будто примёрзли к паркету. Передёрнула плечами – по спине сбежала струйка пота. – Я совсем не помню тебя, – промолвил Иштар. – И день, когда родила Самааш, плохо помню. Ты была там? Да? – Да, мой повелитель, – ответила Фейхель охрипшим голосом. – А ты меня помнишь? – Я никогда тебя не забывала. Ты был… – Запрещаю, – оборвал Иштар. Фейхель сжалась. На лице углубились морщины. Руки мелко затряслись. – Я разрешил тебе видеться с Самааш и видеть внучку. – Спасибо, мой повелитель. – Разрешаю тебе увидеть Саизель. Я позволил ей погостить у моей супруги. Глаза Фейхель влажно заблестели. Она торопливо вытерла лицо рукавом: – Спасибо, мой повелитель. – Но сюда я пришёл не для этого. – Поднявшись со стула, Иштар расстегнул плащ снизу и вытащил из чехла на поясе стилет. – Сделай нас с Эльямин кровными братом и сестрой. Малика вытаращила глаза: – Зачем? – Это меня остановит, – промолвил Иштар и жестом приказал матери встать. |