Книга Трон Знания. Книга 4, страница 35 – Такаббир Эль Кебади

— Я принёс тебе подарок, — прозвучал голос Иштара.

— Моих людей тяжело принести, — сказала Малика, водя пальцем по ковру.

— Это маленький подарок.

Малика подняла голову. Иштар стоял в дверном проёме спальни, сжимая в руке красную бархатную коробочку. Видимо, он только что покинул званый ужин и не успел переодеться… или раздеться? Малика привыкла к обнажённым торсам воинов, но иногда задавалась вопросом: в каком виде хазир Иштар Гарпи предстанет перед правителями Краеугольных Земель?

Перед внутренним взором рисовалась картина: Адэр или тот же наследный принц Толан — в костюмах с иголочки — за одним столом с Иштаром. Картина не казалась комичной. Иштар выглядел даже представительнее, чем они. Мужская сила выпирала из него, она чувствовалась в выражении лица и взгляде, в фигуре и позе. Длинные чёрные волосы, собранные на затылке в хвост, и татуировки, покрывающие тело от кончиков пальцев и до впадин над скулами, как яркие, безукоризненные штрихи доводили образ Иштара до совершенства, присущего грозовой туче.

Сейчас он был одет в дымчатый плащ, расшитый серебром на груди и вокруг глухого ворота. Довольно скромный плащ, но как он сидел на хазире…

— Выйди из спальни, — сказал Иштар и покачал коробочку на ладони.

— Иди, хазир, празднуй свою коронацию.

— Ты не выйдешь?

— Не сегодня, — сказала Малика и опустила голову.

Послышались удаляющиеся шаги, и комната вновь погрузилась в стонущую тишину. Малика притянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Хвала человеку, который запретил входить в спальню, не приняв ванну. Служанки — перед тем как начать уборку — переодевались в накрахмаленные белые костюмы. И если бы не чаруш на их головах, девушки походили бы на санитарок в клинике маркиза Ларе.

Воспоминания вновь захлестнули Малику и понесли в прошлую жизнь, казавшуюся сном.

— Ты сама так захотела, — прозвучал рядом полнозвучный голос.

Малика покосилась на Иштара. На мускулистом теле поблёскивали капли воды, татуировки сделались жгуче-чёрными, к плечам и груди прилипли распущенные мокрые волосы, бёдра были обмотаны белым полотенцем.

— Прикрой ноги, — промолвил Иштар.

— Вообще-то я никого не ждала, — буркнула Малика, торопливо закрыв колени подолом.

Иштар уселся напротив Малики и поставил перед ней коробочку:

— Надеюсь, тебе понравится.

— Мне ничего не надо.

Откинув крышку, Иштар вытащил из коробочки золотой браслет, усыпанный рубинами.

— У шабиры должно быть всё самое лучшее, — произнёс он и надел браслет Малике на запястье.

Она хотела поблагодарить, но слова встали поперёк горла, грозя вырваться всхлипом. Мысли запрыгали как сдувшиеся мячики: нехотя, через силу. От Иштара Малика ожидала чего угодно, но только не ухаживаний. Неужели он всё-таки задумал жениться на ней? Завести бы разговор о Галисии, но сердце подсказало: сейчас не самое удачное время. Она измучена, и Иштар устал.

— Как тебе удалось перевести заклинание?

Пожав плечами, Малика выдавила:

— Никак.

— Ты сама придумала вопросы? — догадался Иштар.

Она кивнула.

— Я никому не скажу, — промолвил он.

— Спасибо.

— За молчание или за браслет?

— За всё.

— Подозреваемых взяли под стражу.

— Кто-то подсунул мне не ту чаруш? — вяло поинтересовалась Малика.

— Я велел подобрать тонкую и прозрачную ткань.

— Они пустили её на платье.

— А тот, кто должен был передать это швеям, почему-то забыл. Ракшады вечно забывают, что у иностранцев плохое зрение.

Малика встрепенулась:

— Значит, на шхуне ты видел, как я переодевалась?

— Я не смотрел. — Поймав на себе подозрительный взгляд, Иштар усмехнулся. — Старался не смотреть. Не о том разговор. Человек, которому поручили ухаживать за тиграми, скоропостижно скончался.

— Он не опоил зверей…

— Опоил. Их не смогли бы привести в храм. Ты здесь?

Малика провела ладонью по лбу:

— Я? Да…

— Признав тебя шабирой, я разворошил улей. Так что смешно удивляться, что меня хотели ужалить. Теперь моя очередь задавать вопросы.

Малика попыталась улыбнуться:

— Может, в следующий раз?

— Что ты делала на псарне?

— Смотрела на бойцовских собак.

Иштар бросил взгляд через плечо:

— Зачем красивой женщине зеркало?

— Хотела вспомнить, как я выгляжу.

— Что было в заклятии?

Малика усмехнулась:

— Заклятия накладывают ведьмы. Я не ведьма.

— Тогда что это было?

— Просто слова.

— Я должен знать, Эльямин. Завтра меня спросят жрецы, послезавтра Хазирад, а потом меня спросит народ. Я должен им что-то ответить.

— Я молилась.

— Хороша молитва. Даже тигры стояли как вкопанные.

— Подействовало зелье.

— Ты на все вопросы подготовила ответы?

Малика опустила голову:

— Уже рассвело, а я ещё не ложилась. Я очень устала, Иштар.

— Хёск придумает, как объяснить поведение тигров, — проговорил он, пропустив её слова мимо ушей. — Но перед этим он хочет узнать правду.

— Пусть сначала объяснит, почему звери взбесились.

— Эльямин!

Малика вскинула голову:

— Ты ему веришь?

— Не сей во мне зёрна сомнения. Их и так достаточно. — Иштар поднялся и заходил по комнате. — Магический ритуал — вещь серьёзная. Когда невежда, живущий мелкими личными интересами, становится могущественным, он заботится только о мелком, личном. Им легко управлять. Когда могущественным становится сильный человек, он способен разрушить то, что ему не нравится. Тебе не нравится Ракшада.

— Я этого не говорила.

Иштар присел перед Маликой на корточки:

— Пока я развлекался с гостями, Хёск перерывал архив. Меня всегда удивляла его способность отыскивать нужное в нужное время. Он нашёл интересную историю об одной верховной жрице. Эльямин… что было в заклятии? Или это проклятие?

— Нет!

— А вот Хёск считает иначе.

— Он меня чуть не скормил тиграм.

— Вокруг меня круг лжи, — процедил Иштар сквозь зубы. — Он единственный, кто в него не входит.

— Никому не верь, и тебя никто не предаст, — промолвила Малика с надрывом.