Онлайн книга «Трон Знания. Книга 4»
|
Поднявшись по приступкам, Малика присела на краешек стула и устремила взгляд на потолок, расписанный фресками, где ангелы сражались с демонами. По идее, добро должно восторжествовать, однако демоны походили на ракшадских воинов: такие же мощные, безжалостные. Один их вид ставил под сомнение победу утончённых и птицеподобных посланников светлых сил. Конвоиры ввели Драго и заперли его в клетке. Страж – растрёпанный, помятый – не выказывал волнения и даже подмигнул Малике, а она смотрела на его руки, сжимающие прутья, и видела, как белеют костяшки пальцев. Судьи, облачённые в балахоны из домотканного полотна, прошли за трибуны. Ответив на их приветствия, Малика внутренне подобралась: сейчас появится тот, чьё слово главнее закона. А вот и он… прошествовал по залу – бесшумно, по-хозяйски. Легко, как ветер, взлетел на возвышение. Прошелестев полами чёрного плаща, опустился в кресло. Цитрусовые благовония, витавшие в зале, смешались с ароматом лайма, исходившим от Иштара: запахи не соответствовали ни месту, ни настроению. Посмотрев на Драго, Иштар предъявил ему обвинение. Сообщил суду, что подсудимый в силу своей наследственности является левшой. И одним махом разнёс продуманную Маликой защиту, притом не позволив ей выступить. А Малике уже нечего было сказать: Иштар сам себе задавал вопросы, сам на них отвечал, сыпал номерами статей и складывал сроки заключения, доводя до пожизненного. Оказывается, страж одним неправильным прикосновением к деве-вестнице нанёс оскорбление трём столпам, на которых зиждется Ракшада: Богу, державе и хазиру. Кто из судей осмелится возразить? Иштар не преминул объяснить, почему не приказал арестовать нарушителя закона сразу же после коронации: мол, не хотел омрачать путешествие по святым местам и не хотел начинать своё правление с судебного процесса. И в конце выступления заявил, что готов отказаться от обвинения, если шабира поведает о каком-либо поступке, совершённом подсудимым в интересах Ракшады. Всё, как и предполагала Малика: судьбу обвиняемых решают не судьи, а обвинитель. И не судьи здесь для проформы, а защитник. Умолкнув, Иштар с невозмутимым видом откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев – вызывающий жест и всезнающая поза. Малика встретилась с ним взглядом; внутри всё оборвалось. – Перерыв, – сказала она. Караульный провёл её в вестибюль, а затем в комнату, где шабира могла бы побыть одна. Вдоль стен стояли стулья с чистейшими тугими сидениями без единого признака, что на них вообще когда-то сидели. На шоколадном паркете были протоптаны белесые дорожки: из угла в угол и по кругу. Эта комната предназначалась для ожидания начала суда или его завершения. Хотя, нет. Ракшады не умеют волноваться. Да и кто станет переживать о подсудимом? В этой стране люди одиноки и всеми забыты. А значит, комнату меряют шагами не родственники нарушителей закона, а защитники и обвинители, репетируя убедительные речи. Малика подошла к окну. Во внутреннем дворике к небу взлетал фонтан и, обрушиваясь в мраморную чашу, рассыпался на тысячи сверкающих брызг. – Как ты себя чувствуешь? – прозвучал за спиной голос Иштара. – Пустым бокалом. – Должно быть, неприятное чувство. Присев на краешек подоконника, Малика сложила руки на коленях: – Никакого заговора не было. Шедар не пытался сорвать твою коронацию. Ты сам это сделал. Ты создал видимость противостояния с братом: споры, разговоры на повышенных тонах. Потом непрозрачная чаруш и взбесившиеся тигры. Ты знал, что ещё немного, и звери успокоятся, потому что твой человек чуть-чуть изменил пропорции воды и отупляющего зелья. Приблизившись, Иштар упёрся плечом в стену: – Меня всегда удивляла твоя проницательность. – Если бы Шедар перебрался жить на остров, ты бы не смог ему отомстить. Поэтому ты запер его в своём бывшем кубарате. Иштар хмыкнул: – Да, там жили мои кубары. Понравился дом? – Понравился. Особенно решётки на окнах. – Их вставили позже. Мой подарок Шедару. – Ты не можешь держать его под арестом слишком долго. – Не могу, я ведь поборник закона. – На что ты надеялся, когда разрешил нам встретиться? На то, что он убьёт меня и развяжет тебе руки? – Думай, как хочешь. – Ты обещал освободить его кубар, хотя знал, что не сдержишь слово: твоему брату не в чем признаваться. Иштар кивнул: – Всё верно. – Если бы Шедар на самом деле был виноват… – Я бы не стал обещать. – Я в очередной раз поверила тебе, хотя знала, что верить нельзя. «Испить тебя по капле...» Ты осушил моё доверие до дна, Иштар. Он отвёл взгляд: – Мне всё равно. – Ты хочешь моими руками расправиться с Шедаром. – Да. – Ты ждёшь, когда я обвиню его в покушении на мою жизнь и скажу, что мой человек спас меня. Ты намекал на этот поступок в интересах Ракшады? – Да. – Если Шедар предстанет перед судом, он тебя утопит. Теперь он не умеет врать. – Я потребую, чтобы суд вынес ему приговор незамедлительно, в отсутствии подсудимого. Обвинение шабиры не проверяется и не оспаривается. – Ты всё продумал. – Шаг любого человека порождает в моей голове десятки ответных ходов. – Ты ввёл суд в заблуждение. Мой страж не давал мне левую руку. – Знаю. Это сделал другой. Если я поменяю их местами – тебе станет легче? Кстати, настоящий виновник сидит в соседней комнате. Как видишь, я всё предусмотрел. – Ты такая же мразь, как и твой брат. Иштар схватил Малику за плечи и, рывком стащив с подоконника, зашипел ей в чаруш: – Тебе нужны оправдания? Их не будет. Оправдания – для виновных. – Шедару ты мстишь за смерть своих воинов. А в чём провинились твои старшие братья? – Это были не братья, а отрыжки преисподней. – Куда ты денешь кубар Шедара? – Догадайся. Малика задохнулась: – Их казнят вместе с ним? – Нет. Они проживут на пару дней дольше. – Ты отдашь их преступникам? – Война не бывает без жертв. – Я ни с кем не хочу воевать. – У тебя нет выбора. – Ты бьёшь меня, Иштар, и каждый раз всё больнее. Но придёт время, и ударю я. Вдавив Малику в стену, он сорвал с её головы чаруш: – Давай. Проведи свой ритуал. Уничтожь меня сейчас. Другой возможности не будет. Малика дёрнулась: – Мне больно! |