Онлайн книга «Привет, викинги! Неожиданное путешествие в мир, где отсутствует Wi-Fi, гель для душа и жизнь по расписанию»
|
– А он достаточно взрослый для этого? – с сомнением спрашивает Мелисса. – Э-ээ… Нет, конечно! – спешу вмешаться я. – Ему года три всего, максимум четыре. Я пододвигаюсь к нему поближе и перехватываю руку, надеясь, что это всем понятный знак на международном языке жестов, означающий «Отдай мне спички, ты, крошечный пироман». Но он отвечает на международном детском языке взглядов: «Ни за что!» – Дети и открытое пламя, что может пойти не так, – глубокомысленно изрекает Мелисса. – Не стой просто так, помоги! – требую я, а ребенок дважды чиркает спичкой по коробку и отбегает, громко вопя. – Ладно, берем его в «клешни»! – приказывает моя сестра. – Это еще что такое? – я не свожу глаз с Прометея-карапуза и задаюсь вопросом, на какой планете сейчас находится Мелисса, которой вздумалось вспоминать какие-то военные построения. В этот не предвещающий ничего хорошего момент появляется еще один ребенок, девочка, точно такая же белокурая и не старше пяти лет – примерно возраста Тома – сжимающая в кулаке нечто вроде ножей. – Господи Иисусе! – восклицаю я. Потом вижу, как в кулачке поблескивают одна-две вилки, и понимаю, что ребенок просто несет набор столовых приборов. Ладно, возможно, это необыкновенно развитый и самостоятельный (?) пятилетний ребенок, которому поручили убрать посуду, но спички-то детям давать нельзя, верно? Даже в Скандинавии… – Отдай же эти спички! – Это все равно что пасти мелких чертенят! – выпаливает Триша, пока они с Марго пытаются окружить малыша, твердо вознамерившегося устроить пожар. – Все хорошо? – возвращается Инге, держа руки на поясе. – Да, слава богу! – выдыхает Триша. – Просто тут дети прибежали и взяли спички… И ножи! И вилки! – добавляет она, хотя это и не обязательно. – И они такие проворные! Она пытается оправдать нашу прискорбную потерю контроля над ситуацией, но Инге сохраняет безмятежный вид. – Я вижу, вы уже познакомились с Виллумом и Метте, – говорит она, кивая на малолетних ассасинов, которые при ее словах начинают махать нам руками. Виллум? Наверно, «Разбойник с большой дороги» в переводе… Дети говорят что-то непонятное для нас по-датски, а Инге продолжает: – Младшую, Фрейю, вы видели по дороге сюда. – Всего их трое? – восклицает Мелисса, складывая в голове. Во всей этой суматохе я почти позабыла про ползунка, опирающегося на бензопилу. Инге кивает. – Да. Но все помогают по дому, – объясняет она, пока Извергатель Ягод Виллум взбирается на стол, чтобы зажечь свечу, а пятилетка – должно быть, Метте – раскладывает ножи, вилки и ложки. «Черт, – думаю я. – Томас даже не сможет сказать, где у нас ХРАНЯТСЯ столовые приборы. А Шарлотте семь, но ее даже наволочки поменять не заставишь…» Инге приносит Фрейю, зажав ее под мышкой, словно мяч для регби, – в одном кулачке малышка до сих пор сжимает желтого пушистого цыпленка. Другая рука помещается под кухонный кран для быстрого «омовения», а затем ребенка усаживают на высокий простой деревянный стул. – Мы как раз собирались поесть, – объясняет Инге, вытаскивая из печи противень с райски пахнущими булочками и ставя его на стол рядом с хлебом и маслом. – Не хотите присоединиться? – А как там Магнус? – спрашивает Триша, напоминая всем о критической с медицинской точки зрения ситуации, в которой мы находились минут пять назад. – А, – небрежно машет рукой Инге, – с ним все будет хорошо; просто небольшое нейротоксическое отравление. Я лично вряд ли когда-то в своей жизни использовала слова «небольшое» и «нейротоксическое отравление» в одном предложении, но Инге выглядит спокойной. – Симптомы пройдут через несколько дней. Ему нужны лишь простая пища, жидкость и покой. Она перебрасывает через плечо кухонное полотенце, расставляет тарелки для всех и уже готовится присесть, как замечает лужицы вокруг наших ног. – О, вы промокли! Надо вам дать что-нибудь, чтобы переодеться. С этими словами она уходит, а три белокурых чертенка следуют за ней. – Ну, думаю, мы заслужили небольшой отдых, – говорит Мелисса, садясь и наливая себе кофе. – Это не совсем жизнь на природе, – говорит Триша, прежде чем добавить: – Но мне нравится! – Боже, это великолепно, – единственное, что могу произнести я, смакуя первый за несколько дней глоток кофе и вдыхая дразнящий аромат – наслаждаясь эбонитовым нектаром так, как никогда раньше во всей жизни. Он изыскан. А после второго глотка я ощущаю себя новой женщиной – пробужденной кофе к жизни. Марго прихлебывает свой напиток, сидя за дальним конца стола и жадно поглощая булочку. Я вспоминаю, что последние несколько часов именно на долю этой «девочки-скаута» с ее навыками выживания и «Маленькой мисс Счастье» приходилась большая часть веса Магнуса. «Наверное, она не на шутку устала, – думаю я. – Неудивительно, что она так проголодалась». Я вдруг осознаю, что мне в голову приходят необычные для меня мысли. Какое странное ощущение… По меньшей мере оно похоже на то, что я обычно испытываю по отношению к Томасу или Шарлотте… Или вроде того… Ох! И тут я понимаю: Вот оно! Сочувствие к другому взрослому человеку, который тебе не родственник, не жертва какой-то телевизионной жестокости, и по отношению к которому у меня нет никаких профессиональных обязательств вести себя вежливо… Похоже, мне еще предстоит большая работа. – Вот вам сухая одежда. Инге вернулась с охапкой вещей строго серой или черной окраски. – Должны быть чистые, или насколько это возможно в доме с тремя детьми. Могут быть немного… Ну для некоторых из вас… Она замолкает, и мы догадываемся о чем она: никто из нас не походит своим телосложением на богиню-амазонку, и потому мы, скорее всего, будем походить на участниц карнавала. Но мы пытаемся найти что-нибудь более или менее подходящее. Мелисса с Тришей раздеваются на месте («Что? Да дети же не будут против… Пока, Кэри Грант, увидимся позже…»), а мы с Марго по очереди изображаем мистера Бина в туалете. После переодевания все мы красуемся в однотонных вещах Инге не по размеру и выглядим как труппа женского экспериментального театра. Но нам тепло. И сухо. У меня в пальцах рук и ног восстановилось кровообращение, и они испытывают благодарность (если пальцы вообще могут испытывать такие эмоции, то мои – я шевелю ими – точно их испытывают, я в этом уверена). Наша прежняя одежда отправляется на принудительную просушку на импровизированной сушилке, а Мелисса с благодарностью принимает предложение постирать ее «счастливую» бордовую кофту. Мы наслаждаемся булочками с изюмом, аккуратно посыпанными кардамоном, намазывая их маслом – даже я. Потом Инге просит детей прибрать со стола, что они, к моему удивлению, послушно исполняют. |