Онлайн книга «Орден геноцида»
|
Последним из клана Винтер. — П Р И Ш Л О В Р Е М Я. Я погружаюсь всё глубже и глубже в пучины памяти. Учёба в Печорском училище. Похороны Вильгельмины. Потоп. Гребень холма оказывается неожиданно тонким, я запинаюсь и кубарем скатываюсь вниз. — Т Ы О Б Р Е Т Ё Ш Ь Т О, Ч Т ОЖ Е Л А Е Ш Ь. Перед глазами разбивается калейдоскоп воспоминаний. Мы соревнуемся в стрельбе. Я спорю с Хильдой, кому разбирать хлам в чулане. Я готовлю с Вилли ужин. Дядя рассказывает очередную смешную, но жутко пошлую историю. Мы гуляем на ярмарке. Мы сидим вечером перед камином, читая не очередной Охотничий дневник, а приключенческий томик Буссенара… — П У Т Ь З А В Е Р Ш Ё Н, Ч Е Л О В Е К. Я лежу на земле, глядя в затянутое пыльными облаками небо. Осколки калейдоскопа воспоминаний догорают перед глазами, выжигая в памяти, будто на фотоплёнке, последние дни моей жизни, когда я был по-настоящему счастлив. Хочется закричать, но из горла, будто бы стёртого наждачной бумагой, не вырывается и звука. Да и незачем кричать. Здесь нет никого, кроме меня и пустого Арафа. И прошлого уже не вернуть, сколько не кричи и не сожалей. Всё, нет его. Оно ушло. Когда? Наверное, когда погибла Вилли. А, может, оно умерло окончательно, когда я оставил Хильду в том Аду… — Как я могу быть в Аду, — надо мной склоняется женщина. — Если я навсегда в твоём сердце, Конрад? На меня смотрит… Хильдегарда. Не та, какоя я её запомнил — безбашенной шестнадцатилетней девчонкой. И не та, какой я встретил её в последний раз — почти безжизненной куклой. Хильда, что сейчас с мягкой улыбкой смотрела на меня, была не младше меня. В длинных, пшеничного цвета волосах хватает седины, но она всё ещё была красива. — Тебя нет… — прошептал я. — Тебя нет… Я убил тебя… — Может быть, — усмехнулась сестра. — А, может быть — это я убила тебя? Но сейчас и я, и ты — здесь, вместе. Невесть откуда взялись силы, чтобы перевалиться на бок и подняться на колени. Я протянул руку, чтобы коснуться своего наваждения… Пространство под моими пальцами пошло волнами, когда я натолкнулся на призрачную преграду. — Не получится, — грустно улыбнулась Хильда, прикладывая к моей руке свою. Нас разделяла невидимая стена. Я смотрел на сестру… какой она могла бы стать, если бы дожила до сегодняшнего дня. Длинные светлые волосы с сединой, морщинки в уголках алых глаз с вертикальным зрачком — не девочка всё-таки, как и мне ей уже пятый десяток должен был бы идти… Пустынный маскхалат, ремни и подсумки разгрузки, высокие прыжковые ботинки, пистолетная кобура на бедре и… Герб Сопротивления на плече. — Я бы тоже хотела тебя обнять, Конрад, но… не получится, — вздохнула Хильда и посмотрела мне за спину. — Ведь правда, малая? — Да, сестрёнка. Я обернулся и увидел… Вильгельмину. И снова не ту, что я помнил. Мой младшей сестре было навсегда пятнадцать, а этой было явно за сорок. Коротко стриженные чёрные волосы с одинокой седой прядью, спадающей на лоб. Алые глаза с вертикальным зрачком… Точнее, только один — вместо левого, как и у меня, был магомеханический протез, а на щеке залегла паутина шрама. Из левого рукава вместо обычной руки выглядывал затянутый в перчатку с обрезанными пальцами точно такой же протез, как у меня. Песочного цвета мундир, высокие прыжковые ботинки, ремни, разгрузка, пистолетная кобура на поясе… И снова герб Сопротивления на плече. — Вот мы и встретились снова, — с улыбкой сказала Мина, усаживаясь на землю. — Я всегда верила, что нас нельзя разлучить. Разумом я понимал, что это всего лишь очередные галлюцинации, порождённые истощением и обезвоживанием. Умом я это понимал… Но сердцу было всё равно. Впервые в жизни мне не хотелось приходить в себя, становиться нормальным, прогонять прочь наваждения и галлюцинации. Впервые в жизни мне хотелось остаться в этой грёзе наяву, где я могу быть снова единым со своей семьёй. Вилли достала из кармана мундира… Портсигар?? — Ты куришь?! — вырвалось у меня… А спустя мгновение мы втроём рассмеялись хриплым смехом. — Ты всё ещё помнишь, как я ненавидела эту ужасную привычку? — улыбнулась Мина. — Увы, но пришлось… Сначала пришлось курить противорадиационные, а потом как-то втянулась… — Что за противорадиационные? Да на кой мне это знать-то?! Можно подумать, это сейчас самая важная вещь на свете!.. — Когда прорывы Той Стороны стали слишком сильными, Пакт не нашёл ничего лучшего, чем начать закидывать их ядерными бомбами, — объяснила Мина. — И так этим увлеклись, что загадили почти всё северное полушарие… У вас было не так? — У вас? — тупо переспросил я. — Ну, в твоём варианте реальности, — помахала руками Хильда. — В моём этого вот тоже не было… — Не понимаю… — Как по-твоему, Конрад — где мы сейчас? — спросила меня Вилли. — В… Центральном Арафе? — Да. Но не только. Оглянись. Я посмотрел по сторонам… Разрывы облаков открыли расколотое на куски небо, где в трещинах виднелись исполинские движущиеся механизмы. А вокруг, сколько хватало глаз, лежали каменные руины. — Это — Акаши, брат. Город Древних, — сказала Мина. — Первый город этого мира. Здесь законы мироздания сходят с ума, а время может течь вспять. Здесь плоть реальности содрана с Костей Земли, обнажая механизмы сотворения…. И только здесь мы смогли встретиться снова. — Я всё ещё не очень понимаю… — Давай я! — азартно предложила Хильда. — В кои-то веки я могу поиграть в умную чародейку, объясняющую простыми словами сложные вещи… Смотри. Ты ведь удивился, когда увидел меня? — Мягко сказано, — хмыкнул я. — Ведь ты… — Умерла, так? — сестра внимательно посмотрела мне в глаза. — Да. И ты, и Вилли. Я остался последним. — А в моём мире… или временной линии — последней осталась я. — Знаешь, понятнее что-то не стало. — Я пришла сюда первой, — сказала Хильда. — К нам поступила информация, что Пакт напал на след неизвестного города Древних, и мы немедленно снарядили отряд следом за ними, чтобы не дать алеманцам захватить археотех… — …и захватить его самим, ведь Сопротивление проигрывало войну, — закончил я. — Так? — Ага, — кивнула блондинка. |