Книга Сети, страница 12 – Полина Рей

ТТ: Я выйду из тебя, разверну тебя лицом к себе и уложу на стол. Разведи ноги.

Ангел: Я раздвину перед тобой ноги, будто я твоя шлюха. Что ты увидишь?

ТТ: Влажную киску, которую я только что трахал. Ты хочешь, чтобы я продолжил?

Ангел: Да. Умоляю. Желание, чтобы ты снова оказался во мне, сводит меня с ума.

ТТ: Я вставлю в тебя сразу два пальца и начну двигаться. Ты невероятно влажная. Просто безумно.

Ангел: Быстрее, пожалуйста. И глубже.

ТТ: Ты хочешь кончить для меня?

Ангел: Да. Но одновременно не хочу, чтобы это заканчивалось.

ТТ: Это не закончится. Ты только моя. И я тебя никуда не отпущу.

Ангел: Не отпускай. Никогда. Я начну сама насаживаться на твои пальцы. Ты сводишь меня с ума. Прошу, еще.

ТТ: Девочка моя. Я продолжу трахать тебя быстрее. Кончай, сладкая. И кричи для меня.

Ангел: Я кончу, сжимая тебя собой. Ты невероятный. С моих губ будут срываться крики удовольствия. Все это со мной можешь делать только ты.

ТТ: Только я. Я продолжу ласкать тебя, наслаждаясь твоим оргазмом. Ты нереальная.

Ангел: И только твоя. А ты — только мой.

ТТ: И я — только твой. Никуда тебя не отпущу.

Ангел: А я никуда и никогда от тебя не уйду.

2006 год

Лера согнулась пополам, и ее вытошнило прямо под припорошенные снегом кусты. Проклятое вино. И ведь знала, чем дело кончится, а все равно пила. Вернее, даже не так. Знала, чем дело кончится, а все равно пришла на эту дискотеку. Но ведь здесь был Игорь, а ей так хотелось хоть ненадолго почувствовать себя принадлежащей его кругу.

— Больше никогда не буду пить, — проговорила она, закрывая глаза, от чего ее стало тошнить еще сильнее, а пятна, замелькавшие под веками, снова понудили ее согнуться, чтобы опорожнить желудок.

— Девочка моя, ну ты что? — раздался рядом голос Макарова, и Лера мысленно застонала. Ну, теперь все. Он увидел ее в таком состоянии, и отныне вряд ли захочет иметь с ней дело.

— Мне пить нельзя. Я переб-брала.

Валерию начал колотить озноб, и она обхватила себя руками в бесплодной попытке согреться. Она чувствовала себя отвратительно. Тошнота, дрожь, сотрясающая все тело, осознание, что Игорь, с которым у нее только начали складываться какие-никакие, а отношения, стал свидетелем того, что ему видеть было категорически нельзя. Ужас. Просто какой-то кошмар наяву.

— Глупышка ты. До машины дойти сможешь?

— См-могу, наверное. А ты что, за руль собираешься?

— Ага. Собираюсь. Идем.

Макаров накинул ей на плечи свою куртку, и Лера замычала от удовольствия. Аромат его парфюма, тепло его тела, которое хранила одежда — хоть что-то приятное в этом отвратительном вечере.

— Но ты ведь пил, — слабо запротестовала Валерия, но послушно зашагала за Макаровым к припаркованной возле лицея машине.

— Обычно я так не делаю. Но такси долго ждать.

Игорь усадил ее на пассажирское сидение, и Леру снова начал бить озноб.

— Я не хотела, чтобы ты все это видел, — призналась она, когда Макаров устроился за рулем и завел мотор.

— Зачем вообще пила?

— Вы пили, и я пила. Хотела за компанию.

— Ясно.

— Ты злишься?

— Недоумеваю.

— Прости.

— А я-то тут при чем? Тебе же плохо, не мне.

— Ты прав. Не при чем.

Валерия закусила губу, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. В окутанные алкогольной дымкой мозг просились какие-то идиотские мысли. Например, что Игорь намеренно подчеркнул, что ему все равно, потому что между ними ничего нет и быть не может. И это их невинное общение на уроках и после учебы, так и не перешедшее до сих пор какой-то грани, оказавшись за которой, Лера могла бы считать себя девушкой Макарова, ничего не значит. Для него, по крайней мере.

Игорь молча вел машину по многолюдному шоссе, а Валерия молчала, уставившись в окно и борясь с дурнотой. Благо ехать до ее дома было не очень далеко, и она рассчитывала на то, что ей удастся сдержаться и не испачкать салон дорогой макаровской тачки.

— Прибыли, принцесса. Карета превращается в тыкву, а вам пора в кроватку, — объявил Игорь, паркуясь возле невысокого и довольно ветхого забора, за которым находился дом Леры. — Тебя отец ругать не будет?

— Он на сутках сегодня. Утром только придет. Спасибо, что подкинул.

— Ерунда.

— Не ерунда. Сама бы я не дошла.

— А кто тебя одну бы отпустил?

Игорь покачал головой, вышел из машины и, открыв дверцу с пассажирской стороны, подал Лере руку.

— Правда бы не отпустил?

— А я на муд*ка похож?

— Нет.

— Тогда не спрашивай ерунды.

Игорь довел Валерию до крыльца, и она вдруг испытала липкий ужас, какого не ощущала уже очень давно. Безмолвный пустой дом показался Лере огромным монстром, в котором она решительно не желала находиться одна. После того, как они перебрались в Питер, отец еще ни разу не оставлял ее одну на ночь, да и сегодня взял полную суточную смену только потому, что Валерия заверила его, что не вернется до утра. И вот теперь ей предстояло ночевать одной.

— Макаров, ты только сразу не отказывайся, — выдохнула она, доставая из сумки ключи. — Переночуешь у меня? Пожалуйста. Я боюсь спать одна…

Игорь сидел рядом с Лерой, которая безмятежно спала, завернувшись в одеяло. На ее лицо падал тусклый свет от ночника, позволяющий видеть каждую черточку и каждый изгиб. Чудо в перьях. Но такое притягательное. И послала же ему жизнь такое создание. Чистое, невинное, порой колючее, но все же светлое. Как будто ангел это был, а не девушка.

Она была не похожа ни на одну из тех, кого он знал. Совершенно другая, словно из иного мира. И чем больше он ее узнавал, тем больше хотел сбежать. Потому что она была из параллельной вселенной.

Игорь усмехнулся, растер ладонью затекшие мышцы шеи и удобнее устроился в старом кресле. Сбежать он хотел, ага. Каждый раз, когда думал, что больше ее не увидит, внутренности сворачивались в тугой узел. Влип он в нее, причем конкретно. Но пока оттягивал тот момент, когда больше не сможет держаться на расстоянии.

Пока.

Как долго сможет это контролировать — не знал. Но чувствовал, что терпение уже на исходе.

Вздохнув, Макаров тряхнул головой, закрыл глаза и попробовал уснуть. Но знал: рядом с Лерой сделать это будет чертовски сложно. Впрочем, лишняя тренировка для выдержки еще никому и никогда не мешала.

— Как дела? Похмелье не мучает?

Эти два вопроса были тем, что мгновенно отрезвило Леру, зябко кутающуюся в осеннюю куртку — первую попавшуюся под руку одежду. Макаров, стоящий на пороге ее дома, напротив, был бодр, свеж и, как обычно, одет с иголочки, что заставило Валерию в очередной раз ощутить себя замарашкой.