Книга Вещие сны, страница 39 – Кэйго Хигасино

Однако женщина от удивления распахнула рот и часто-часто заморгала.

— Что с вами? — спросил он.

— А эта женщина… — Хозяйка прижала руку к груди. — Она… повесилась?

Ода с напарником переглянулись и снова уставились на неё.

— Да. А откуда вы знаете?

— Просто моя… дочь…

— Ваша дочь?

— Да… У меня есть дочь, которая… — договорив до этого места, она опустила голову. — Ох… Пожалуй, не стоит отвлекать господ полицейских такими глупостями! Наверное, это просто совпадение.

Трудно представить человека, которого не заинтересовали бы такие слова.

— А что такое? Расскажите о чём угодно, мы с удовольствием послушаем.

Поколебавшись ещё немного, хозяйка в нерешительности проговорила:

— Моя дочь недавно сказала странную вещь. Что она якобы увидела, как женщина в доме напротив повесится.

— Увидела? И когда же это случилось?

— Это было… Мне она об этом сказала два дня назад.

— Два дня назад?

Ода с напарником снова переглянулись.

— Значит, ясновидение? Не случайно ли это поручают расследовать эксперту по оккультно-мистическим головоломкам сержанту Кусанаги? — поддразнил приятеля Юкава. Развалившись в кресле пассажира, отодвинутом до предела назад, он вытянул окрещённые длинные ноги. В чёрной рубашке «Армани» и чёрных очках от солнца он походил на кого угодно, только не на учёного-физика.

— Никто мне ничего не поручал, — ответил сидевший за рулём Кусанаги. — Просто в отдел поступила такая информация, мне стало интересно, вот и решил проверить.

— И что об этом случае думают в вашем отделе?

— Да ничего не думают. Ну, самое большее — считают это банальным совпадением. Сам инцидент признали самоубийством, дело почти закрыли.

— В том, что это самоубийство, сомнений нет?

— Никаких. Результаты вскрытия ничего подозрительного не выявили.

— Говорят, при убийстве и самоубийстве деформация шеи у повешенного различается.

— Об этом вопросов тоже не возникло.

— Ну, если так, забудь эту историю, и дело с концом. Ты же отвечаешь за раскрытие убийств. Каждый день на свете убивают уйму людей. У тебя нет времени кататься вот так по городу с ветерком!

— Да я и сам так думаю. Но уж больно этот случай меня зацепил.

— Можешь цепляться за что угодно, дело твоё. Но я не хочу, чтобы ты при этом цеплялся и за меня. Мне ещё кучу курсовых работ до ночи проверять.

— Не смей так говорить! Этой историей я заинтересовался исключительно под твоим влиянием. Кто меня учил, что если пахнущие оккультизмом истории поверять научной логикой, то проступает истина, о которой никто не подозревал?

— Поразительно. Когда я слышу, как ты рассуждаешь о науке и истине, то даже начинаю верить, что в двадцать первом веке люди ещё не вымрут!

«Скайлайн» Кусанаги прибыл к месту происшествия. Вдоль скоростной кольцевой трассы тянулся ряд высоких жилых многоэтажек.

— Ну, с кого начнём? — спросил Кусанаги, выйдя из машины. Слева перед ними громоздилось коричневое здание, в котором повесилась Фуюко Сэто, а справа — белое, в котором до сих пор жил её женатый любовник. А также ясновидящая девочка.

— С какого хочешь, мне всё равно. Я бы вообще с удовольствием тебя в машине подождал.

— Ладно. Начнём с маленькой вещуньи, — решил Кусанаги. И, схватив Юкаву за руку чуть выше локтя, потащил его за собой.

В вестибюле первого этажа висел домофон со списком жильцов, и напротив номера квартиры 705 значилась фамилия «Мэсидзука». Нажав кнопку домофона, Кусанаги представился. Чуть погодя из динамика послышался женский голос: «Пожалуйста, входите!» — и автоматические двери для прохода к лифтам разъехались в стороны.

— А для опроса ясновидящего ребёнка ты разрешение получил? — спросил Юкава уже в лифте.

— Это неважно, а вот чёрные очки, будь добр, сними. Иначе все мои попытки расположить к себе людей полетят псу под хвост.

— Если она ясновидящая, то должна различать человеческое нутро своим внутренним взором, — сказал Юкава, но чёрные очки снял и вместо них нацепил другие, с обычными линзами в золотой оправе.

В квартире 705 их провели в просторную, примерно в двадцать татами ^[26], гостиную с пианино в дальнем углу и усадили на роскошный угловой диван за низким мраморным столиком.

Женщину, что провела их сюда, звали Акико Мэсидзука. Она рассказала, что живёт здесь с мужем и дочерью, муж работает шеф-поваром в знаменитом на весь Токио ресторане.

— Не то чтобы возникли какие-то проблемы, просто мы хотели уточнить некоторые детали. Прошу извинить, что отнимаем у вас драгоценное время! — сказал Кусанаги с учтивым поклоном.

— Это вы извините, что я наговорила вам лишнего. Лучше бы вы не обращали на тот мой рассказ никакого внимания. Даже муж рассердился, когда узнал, что я отвлекаю полицию по таким пустякам!

— Нет-нет, что вы! Мы никогда не знаем, что может привести к понимаю происшедшего. Поэтому очень важно выслушать любую, даже самую, казалось бы, незначительную историю. Кстати, я слышал, ваша дочь постоянно находится дома?

— Да. И сейчас тоже здесь. У девочки врождённый порок сердца. Постоянно переезжает то в больницу, то обратно домой.

— Вот оно как. А можно нам с ней пообщаться?

— Можно, почему нет. Только постарайтесь не говорить ни на какие слишком резкие темы. Как я уже сказала, она довольно слабенькая и от любого излишнего волнения ей может стать плохо.

— Прекрасно вас понимаю. Будем предельно осторожны.

— И ещё одна просьба.

— Какая?

— Не рассказывайте о дочери никаким журналистам. Если они разнюхают, что она предсказала чьё-то самоубийство, нам жить спокойно не дадут.

«Это правда, — подумал Кусанаги. — Стоит только новости о ясновидящем ребёнке просочиться в СМИ — всю их семью просто сведут с ума».

— Разумеется. Никаким журналистам мы ничего не скажем. Обещаю.

— Надеюсь на вас. Ну что ж, пойдёмте!

Акико Мэсидзука провела их по коридору до двери в соседнюю комнату. Жестом попросила их подождать, а сама скрылась за дверью, но уже через несколько секунд пригласила внутрь.

— Заходите, прошу вас.

Они вошли в комнату площадью в восемь татами ^[27] с европейским полом и симпатичными обоями в цветочек. У самого окна стояла деревянная кровать, на которой лежала очень бледная девочка лет десяти с длинными каштановыми волосами. Мать помогла ей сесть.