Онлайн книга «Крепость большого леса»
|
Тринадцатого января, в понедельник, Дорохов вызвал к себе полковника Савкина, помогавшего ему разгребать «мусор последствий» контакта с иновселенной. Полковник, в отличие от осанистого, с проседью Дорохова, фигурой напоминавший студента, худенький, малорослый, быстрый и нервный, заявился к заместителю директора минута в минуту и с ходу поделился новостями, которыми всегда был переполнен, как желудок обжоры после застолья. Сравнение это придумал второй помощник Дорохова полковник Куницын, и, вспоминая его, Дорохов не мог удержаться от улыбки. – А у нас отключили свет, – доложил Савкин. – А у нас в квартире газ, – вспомнил Дорохов бессмертное детское стихотворение Сергея Михалкова. – Нет, я серьёзно, – сказал полковник. – Работать невозможно. Дорохов снисходительно пожал плечами. – Мы живём в такое время, когда любое отключение электричества ведёт за собой потерю смысла жизни. Особенно для молодёжи. – Почему? – не понял юмора Савкин. – Перестаёт работать компьютер. – А-а… наверно… Вы в курсе, что случилось в Тюмени утром? Дорохов перестал коситься на экран персоника. – Не в курсе. – Появились шмели и летающий динозавр. На людей он не кидался, покружил над бассейном и махнул куда-то в лес. Наверное, искал дырку в небе, чтобы улететь в свой мир. – Его нашли? – На десять утра известий ещё не было. Найдут, Андрей Тарасович, лес стоит в снегу, не спрячешься. Жаль будет, если зверя просто уничтожат. Может, стоит связаться с оборонкой? Посоветовать не уничтожать? – Там не дуболомы сидят, сами сообразят. А как вели себя шмели? – Ну, они вялые, мороз в районе базы держится под минус пятнадцать, поэтому шмелям некомфортно. Тоже, наверное, пытались найти калитку и убраться домой. Несколько экземпляров поймали, так что работы у биологов, изучающих иновселенские лианы и колючки, прибавится. – Что-нибудь ещё? – Идут разговоры, что туда собирается сам президент. – Зачем? – Ну, там же делегация ООН, требует допуск ко всем нашим секретам и обеспечение комфортных условий для проживания. – Да уж, этого у них не отнять. Ещё? Савкин потерзал вихор соломенных волос. – Министра обороны хотят уволить. – Ого! За что? – За «Кинжал». Президент разрешения на пуск не давал, и его либеральные советнички, конфликтующие с министром, подняли шум. Дорохов задумчиво поиграл арвижн-очками [1], лежащими на столе. – Если президент настроен принципиально… – Он в ярости. – Откуда ты знаешь? Савкин изобразил плутоватую улыбку. – Слухи, товарищ генерал. У меня в администрации президента приятель работает. – Незаменимый ты человек, Михаил Васильевич. – Служу отечеству! Свистнул мобильный. Дорохов нацепил смарт-арвижн. Перед глазами на стёклах очков возникло изображение лица директора ФСБ. – Доброе утро, Андрей Тарасович, – прилетел в ухо генерала голос Шария. – Прошу вас зайти ко мне. Срочно! – Иду, Павел Васильевич. – Захватите с собой полковника Савкина, если он не на объекте. Дорохов покосился на гостя. «На объекте» на жаргоне персонала Службы означало «вне рабочего места». – Есть. – Жду. – Очки стали прозрачными. – Идёмте, Михаил Васильевич. – Куда? – приподнял куцые брови Савкин. – На аутодафе? – Туда, – усмехнулся Дорохов. – Папа ждёт нас обоих. Савкин посмурнел. – Такие вызовы ничего хорошего не сулят. Я-то зачем ему нужен? – Наверное, хочет узнать подробности твоего общения с коллегами из других ведомств. Ты с ооновцами общался? – Было дело, беседовал с секретарём Совбеза ООН. – Надеюсь, секретов наших не выдал? Савкин обозначил свою обычную смущённую улыбку. – Какие у нас могут быть секреты? Рутинная работа… – Вот так и скажешь, если спросят. Директор ФСБ был не один. В его сугубо технологическом кабинете, не имеющем ни одного лишнего предмета, если не считать таковым портрет президента на стене, за столом совещаний сидели помимо самого Шария двое гостей: начальник научно-технического управления генерал Ставиский, молодой, с энергичным приятным лицом, на котором выделялись губы сердечком, с новомодной причёской эклипс [2], и физик из Объединённого института ядерных исследований (ОИЯИ) Платов, с которым Дорохов летал в Тюмень. Его увидеть он не ожидал и с чувством пожал руку малоразговорчивого учёного. – Рад видеть, Дионисий Порфирьевич! – Взаимно, – ответил Платов. Обменявшись рукопожатиями с хозяином кабинета и Стависким, вставшим навстречу (Савкин скромно стоял у двери, ожидая приглашения), Дорохов сел за стол. Шарий поманил Савкина: – Присоединяйтесь, Михаил Васильевич. Савкин примостился на краешке стула. – Проблем несколько, – продолжил директор, не предлагая новым гостям кофе. – Во-первых, дело с иномерианой и контактом с другой вселенной снова передано нам. Президенту не понравилась инициатива министра обороны, из-за которой мы потеряли связь с посланными в иной мир вертолётами, и он принял решение сменить руководство экспедицией в Тюмени. – Но он же сам приказал уничтожить тоннель между бранами любым способом, – не выдержал Дорохов. – И даже собирался ради этого пригласить американцев. Шарий усмехнулся. – Президент опирается на своих помощников и экспертов, а они, как известно, не всегда компетентны в таких делах. Тем не менее он является главнокомандующим, и мы обязаны беспрекословно выполнять его распоряжения. – После чего нам нередко приходится расхлёбывать заваренную не нами кашу, – с улыбкой сказал Ставиский. Шарий посмотрел на него сквозь прищур век, пожевал губами, однако поправлять начальника научно-технического кластера не стал. – Проблема номер два: работа с делегацией ООН. Михаил Васильевич, прошу вас принять все меры к обеспечению делегации всем необходимым. Савкин, не ожидавший такого решения, растерянно посмотрел на Дорохова. |