Книга Крепость большого леса, страница 57 – Василий Головачев

Помещение с лестницей заросло «пучками бамбуковых стволов», и Максим в очередной раз подумал о том, что и Демоны Крепости, и их противник – Демоны, соорудившие «центр обороны», сочетали в своих изделиях не только компьютерные технологии с робототехникой, но и биологические, точнее ботанические, принципы, используя свойства растений. Возможно, они и в самом деле, как предположил Костя, были переходной формой от растений к животным, объединяющей свойства флоры и фауны.

Выхода из помещения десантники не обнаружили. Вернее, нашли ровный прямоугольник в ребристой стене, пересечённый тонкой вертикальной линией, который, очевидно, и являлся дверью. Но открыть её можно было, только проломив с помощью «бластера».

– Приготовься! – прошептал Максим. – Действовать придётся на пределе скорости, чтобы они не успели опомниться.

– Ты уверен, что они здесь? – прошептал Редошкин в ответ.

Максим помедлил.

– Если я ошибся, уходим!

Импульс «бластера» проделал в прямоугольнике дыру полуметрового диаметра. Пришлось стрелять ещё раз. Пролезли, цепляясь амуницией за колючие фестоны пролома, преодолели овальный в сечении короткий коридорчик, ворвались в гораздо лучше освещённое помещение, олицетворявшее собой «сердце центра обороны».

Геометрически отсек мало чем отличался от других залов центра: пять-шесть сужающихся лучей, вогнутый потолок в паутине веточек «виноградной лозы», с десяток «кочек», три колонны, похожие на пучки бамбуковых стволов. Но присутствовали здесь и детали, которых Максим ещё не встречал.

Центральная, самая большая, «кочка» была окружена аж шестью «половниками», из загнутых ручек которых уходили в потолок узловатые «лианы».

Кроме того, с потолка на грубом стволе «саксаула» свешивалась целая гроздь зонтиков, похожих на метрового диаметра грибные шляпки, образующих нечто вроде шатра, в свою очередь, укрывавшего ажурную «люльку», в которой сидел один из лётчиков с яйцевидным шлемом на голове.

Его напарник располагался в одном из «половников» напротив центральной «кочки» с таким же колпаком на голове, утопив руки по локоть в слой «мха», поигрывающего электрическими змейками.

По полу «сердечного» отсека вились короба, напоминающие вены на руках человека, и по одному коробу полз механизм, напоминающий «многоножку» в миниатюре.

На изучение интерьера отсека ушло всего три секунды, но появление гостей не осталось незамеченным (на взлом двери тоже потребовалось несколько секунд). Не успели десантники сориентироваться, как на них бросились слева и справа «нетопыри» – крылатые механизмы со светящимися клювами, сорвавшиеся откуда-то с потолка.

Максим выстрелил в своего, превращая «нетопыря» в полосу обломков, крикнул: тыл! – и метнулся к грибовидному шатру, стреляя по «лиане», соединявшей странное кресло оператора с «коровьим выменем» в потолке.

Лётчик, сидевший в «половнике», сбросил с головы шлем, но больше сделать ничего не успел, кулак Максима сбросил его с ложкообразного сиденья как пушинку.

Редошкин в это время отбивался от атак ещё двух «нетопырей», поэтому дал время второму лётчику освободиться от гарнитуры местного интерфейса и метнуться к одному из острых углов помещения, протаявшего щелью двери. Разряд «бластера», посланный лейтенантом вдогон, его не зацепил, и пилот (это был лейтенант Скабеев) исчез.

– Я за ним! – рванулся следом Редошкин.

– Оставь! – крикнул Максим. – Забираем этого и уходим!

Редошкин вернулся.

Шлепки ладонью по щекам лётчика (лейтенант Кузьмин, вспомнил Максим) возымели действие, он очнулся.

– Вставай!

Лётчик отшатнулся.

Его поставили на ноги.

– Иди, если хочешь жить!

Спецназовцы подхватили пилота под руки и поволокли к выходу из зала, по пути добив последнего «нетопыря».

Назад выбирались тем же путём: через зал «левого лёгкого», через кольцевой коридор, потом по дуге радиального к выходному колодцу.

Охрана «центра обороны» отреагировала на десантную операцию с опозданием, догнав беглецов лишь после того, как они подняли пленника наверх и метнулись к висящему в метре от выступа самолёту.

Сначала из колодца начал вылезать «червь», превращаясь в носорогопаука. Потом на отступавших десантников кинулся сверху «птеродактиль», причём не его уменьшенная копия, а гигант размером с железнодорожный вагон!

Максим понял, что к острову прилетела подмога, посланная чёрным лесом, и пожалел, что у них нет ракетных комплексов класса «Атака» или «Штурм», какими комплектовались современные российские вертолёты.

Скорее всего, они проиграли бы войну на два фронта.

Но в ситуацию вмешались две силы (одна из которых и вовсе оказалась неожиданной), и положение беглецов резко изменилось.

Сначала из-под земли донёсся гул. Даже не гул – басистый рык, сотрясший весь остров! И выползающее из колодца чудище соскользнуло вниз, не успев выбраться на выступ и открыть огонь из рога.

Затем на гигантскую летающую тварь вдруг упал «дирижабль», ломая ей крылья и сбивая на землю.

– Лейтенант?! – изумился Редошкин. – Офигеть!

– Фигеть будем позже! – оборвал его Максим. – В машину!

Зашвырнули плохо соображавшего лётчика в кабину, запрыгнули сами, и Максим рванул самолёт в воздух, интуитивно ожидая выстрела в спину.

Однако носорогопаук так и не успел выстрелить, а «птеродактиль», сбитый в заросли кустарника, не сразу восстановил повреждённый корпус и догнать самолёт уже не мог.

Но исчез и «дирижабль» Точилина, словно растворившись в воздухе, как призрак. Говорить «спасибо» было некому.

– Куда он делся, чёрт побери?! – пробормотал Редошкин, обозревая горизонт. – Дебил хренов! Ищи его теперь!

– Не ругайся, – сказал Максим. – По сути, он нас спас.

– Хоть убей, не понимаю, чем он думает! Сначала сбегает, потом вдруг геройский спасает и снова бежит! Мозги у человека есть? Или что там у него – солома?

– Опилки, – усмехнулся Максим, вспомнив незабвенного Винни Пуха. – Солома была у Страшилы из сказок Волкова. Не читал, небось?

– Только сказок в моей жизни не хватало. Хотя читал, конечно, я был воспитанным мальчиком. А сказки – это наше всё наравне с Пушкиным. Разве что не вижу особой разницы в том, что у тебя в голове – солома или опилки. Кстати, несмотря на солому, Страшила считался мудрым парнем.

Пилот, усаженный спиной к основанию одного из кресел-«гнёзд» операторов, попытался встать, но лейтенант резко усадил его обратно.

– Сидеть! Говорить можешь? Или ещё раз дать по морде?

– Что… вам… нужно… – сипло проговорил лейтенант.

– Как вы проникли на базу?

Лейтенант заёрзал, отворачиваясь.