Книга Бегущий в Лабиринте (Трилогия), страница 61 – Джеймс Дэшнер

Томас перехватил его на пути к Живодерне.

– Ньют! – крикнул он. – Надо поговорить.

Ньют остановился так внезапно, что юноша чуть с ним не столкнулся.

– Только быстро.

Томас замялся, не зная, с чего начать.

– Ты должен освободить девушку… Терезу.

Он понимал, что Тереза, возможно, обладает какой-то ценной информацией.

– Рад слышать, что теперь вы друзья навеки. – Ньют пошел дальше. – Не трать мое время, Томми.

Томас схватил его за руку.

– Выслушай меня! Она тут не просто так – мне кажется, нас с ней послали сюда, чтобы закончить все это дело.

– Как закончить, интересно знать? Позволить поганым гриверам проникнуть в Глэйд и перебить нас всех? Знаешь, Шнурок, мне приходилось выслушивать много всяких идиотских идей, но твоя бредятина вне конкуренции.

Томас застонал.

– Я совсем не о том говорю! Незакрытые Ворота – лишь вершина айсберга!

– Слушай, Шнурок, что ты вообще несешь?! – раздраженно спросил Ньют, скрестив руки на груди.

С тех пор как Томас увидел надписи на стене Лабиринта, слова – эксперимент «Территория Обреченных», программа оперативного реагирования, общемировая катастрофа, – не выходили у него из головы. Если кто и поверит ему, то только Ньют, решил он.

– Я думаю, над нами проводят какой-то эксперимент, тест или что-то типа того. И эксперименту суждено когда-то закончиться. Мы не можем жить здесь вечно – кто бы нас сюда ни забросил, он тем или иным способом намерен положить всему конец.

У Томаса словно камень с души упал, когда он высказался.

Ньют потер глаза.

– И это должно убедить меня, что все чудненько, я должен выпустить девицу, и плевать, что после ее появления все стало шиворот-навыворот?

– Черт, ты меня не понимаешь! Я хочу сказать, что она вообще не виновата в том, что мы тут оказались! Они всего лишь пешка, и послали ее к нам в качестве инструмента – или подсказки, как выбраться отсюда.

Томас набрал в легкие воздуха и продолжал более решительно:

– Я думаю, поэтому и меня к вам заслали. И тот факт, что Тереза активировала процесс Окончания, вовсе не означает, что она желает нам зла.

Ньют посмотрел в сторону Кутузки.

– Знаешь, сейчас я не хочу забивать всем этим голову. Думаю, одну ночь она сможет потерпеть. Тем более, если начнется заваруха, она в Кутузке будет в большей безопасности, чем мы.

Томас кивнул, соглашаясь на компромисс.

– Хорошо. Как-нибудь продержимся эту ночь, а завтра, когда в нашем распоряжении будет целый день, решим, что с ней делать. Заодно и подумаем, чего от нас хотят Создатели.

Ньют фыркнул.

– Томми, а что изменится завтра? Если забыл, мы целых два года на месте топчемся.

Томаса не покидало ощущение, что все последние события играли роль катализатора и стали следствием лишь одного – намерения Создателей подстегнуть завершение эксперимента.

– Теперь у нас нет выбора – мы обязаны решить загадку. Нас силой заставляют это сделать. Больше не получится жить как раньше, беспокоясь лишь о том, как бы вернуться в Глэйд целым и невредимым до закрытия Ворот.

Они стояли в центре площади, а вокруг них суетились глэйдеры, занятые подготовкой к трудной ночи.

– Копай глубже… Будь там, когда стены начнут перемещаться… – задумчиво протянул Ньют после минутного раздумья.

– Точно, – сказал Томас. – Как раз об этом я и говорю. Возможно, нам удастся как-то заблокировать Нору Гриверов и выиграть время, чтобы тщательнее изучить Лабиринт.

– Алби не разрешит выпустить девушку, – сказал Ньют. – Парень не питает к вам большой симпатии. Да и вообще, сейчас не это главное. Тут хоть бы просто до утра дожить.

Томас кивнул.

– Мы сможем отразить атаку.

– Ну еще бы, Геркулес! Ты у нас опытный вояка, да? – угрюмо бросил Ньют.

Не дожидаясь ответа, он пошел прочь, на ходу приказывая глэйдерам сворачивать работы и идти в Хомстед.

Томас остался доволен – разговор с Ньютом прошел почти так, как ему и хотелось. Он решил поторопиться и, пока есть возможность, поговорить с Терезой. Юноша помчался к Кутузке, на бегу замечая, что глэйдеры потянулись к Хомстеду с охапками всякой всячины в руках.

Томас остановился возле маленькой тюрьмы и перевел дыхание.

– Тереза?.. – позвал он, всматриваясь сквозь зарешеченное окошко в темную камеру.

Когда по другую сторону решетки внезапно возникло ее лицо, Томас вздрогнул и даже вскрикнул от неожиданности. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– Черт… Ты прямо как привидение.

– Очень мило, – отозвалась девушка. – Спасибо за комплимент.

Ее синие глаза светились в темноте совсем по-кошачьи.

– Пожалуйста. Я тут подумал…

Он замолчал, пытаясь собраться с мыслями.

– Приятно слышать. А вот болвану Алби думать, видимо, не дано, – съязвила Тереза.

Томас поспешил выложить свои соображения.

– Отсюда должен быть выход. Надо лишь проявить чуть больше настойчивости и остаться в Лабиринте подольше. То, что ты написала на руке, и что сказала про код – все это что-то значит, ведь так?

– Мне тоже так кажется. Но для начала ты не мог бы меня отсюда вызволить?

Тереза ухватилась за прутья решетки, и юноша почувствовал безотчетное желание взять ее за руки.

– Ну… Ньют сказал, что, возможно, тебя выпустят завтра. – Томас был страшно рад и такой уступке. – Так что придется тебе провести ночь здесь. С другой стороны, возможно, это самое безопасное место во всем Глэйде.

– Спасибо, что просил его за меня. Приятно, наверное, будет спать на холодном полу. – Девушка указала большим пальцем себе за спину. – Правда, гриверы не смогут протиснуться через такое окошко, так что я должна сиять от радости.

Упоминание о гриверах его удивило – в предыдущем разговоре с ней он ни разу о них не обмолвился.

– Слушай, Тереза. Ты уверена, что все начисто забыла?

Она на секунду задумалась.

– Странно… Кажется, я и правда что-то помню. Если только, лежа в коме, не слышала то, о чем говорили люди вокруг.

– В общем, сейчас это не столь важно. Я просто хотел повидаться с тобой, прежде чем скрыться в доме.

Уходить не хотелось, и Томас даже пожалел, что его не посадили в Кутузку вместе с девушкой. Юноша мысленно рассмеялся, представив реакцию Ньюта, попроси он о таком одолжении.

– Том?.. – окликнула его Тереза.

Томас стоял в задумчивости, словно отключившись от реальности.