Книга Бегущий в Лабиринте (Трилогия), страница 67 – Джеймс Дэшнер

– И ты решил, что самое время все бросить. Какого хрена…

– Ладно, извини. Так что тут произошло?

Томас заглянул через плечо стоящего перед ним худощавого парня и увидел, вокруг кого все столпились.

Это был Алби. Он лежал навзничь, с огромной раной на лбу. Кровь стекала по вискам, попадала в глазницы, сворачиваясь и засыхая в них. Ньют осторожно промокал лицо товарища мокрой тряпкой, одновременно задавая кому-то вопросы, но слишком тихо, чтобы можно было расслышать. Несмотря на недавние вспышки гнева Алби, Томасу стало его жалко. Повернувшись к Минхо, он повторил вопрос.

– Уинстон обнаружил его первым. Он лежал здесь, полуживой, а комната вовсю полыхала. Некоторые шанки бросились тушить огонь, но было слишком поздно. Чертовы ящики к тому времени превратились в пепел. Я поначалу заподозрил самого Алби, но, судя по ране, кто-то хорошенько приложил его лбом об стол. Можешь убедиться сам. Двинули что надо.

– И чьих, по-твоему, рук это дело?

Томасу не терпелось рассказать Минхо о возможном открытии, которое они сделали с Терезой, но теперь, когда карты сгорели, подтвердить их догадку стало невозможно.

– Может, Галли – перед тем как приперся в Хомстед и начал чудить. Или гриверы. Кто знает. Мне вообще наплевать. Это не имеет значения.

Пессимистичный настрой куратора озадачил Томаса.

– Ну и кто из нас решил все бросить?

Минхо так резко вскинул голову, что юноша невольно отступил назад. Глаза куратора вспыхнули гневом, который, впрочем, мгновенно сменился удивлением и даже смущением.

– Я не это имел в виду, шанк.

Томас прищурился.

– А что…

– Сейчас тебе лучше заткнуться. – Минхо прижал к губам палец, стреляя глазами по сторонам, словно боялся, что их кто-нибудь подслушает. – Просто закрой пока рот. Скоро сам все узнаешь.

Томас глубоко вздохнул и задумался. Если он ожидает откровенности от других, то для начала сам должен стать с ними откровенным. Поэтому, несмотря на утрату карт, он решил поделиться догадками по поводу скрытого в Лабиринте кода.

– Послушай, Минхо. Мне надо кое-что рассказать тебе и Ньюту. И еще нужно выпустить Терезу – думаю, она может нам помочь. К тому же она наверняка умирает с голоду.

– Эта дура меня сейчас меньше всего беспокоит.

Томас пропустил оскорбительную реплику мимо ушей.

– У нас возникла идея. Возможно, она сработает, если бегуны смогут воспроизвести карты по памяти. Дай нам хотя бы несколько минут.

Кажется, в Минхо проснулся интерес, однако во взгляде куратора вновь проскользнула какая-то таинственность, словно произошло еще что-то, о чем Томас пока не знает.

– Идея? Какая?

– Тебе и Ньюту придется пойти со мной к Кутузке.

Минхо подумал пару секунд.

– Ньют! – позвал он.

– Чего?

Ньют встал, разворачивая пропитавшуюся кровью тряпку, чтобы найти чистый участок ткани. Томас про себя отметил, что тряпка уже насквозь промокла.

– Дело есть. О нем медаки позаботятся. – Минхо указал на Алби.

Ньют вопросительно посмотрел на него, затем передал тряпку ближайшему глэйдеру.

– Найди Клинта. Скажешь, что у нас тут более серьезная проблема, чем ссадины и синяки.

Когда парнишка убежал выполнять указание, Ньют подошел к бегунам.

– Какое дело?

Минхо без каких-либо объяснений кивнул в сторону Томаса.

– Просто пойдем со мной, – сказал Томас и, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал в сторону Кутузки.

– Освободи ее. – Томас стоял перед дверью тюремной камеры, скрестив руки на груди. – Когда выпустишь Терезу, мы поговорим. Поверь мне, тебе понравится то, что я скажу.

Ньют с ног до головы был покрыт сажей и грязью, а волосы на голове свалялись от пота, так что он явно находился не в самом лучшем настроении.

– Томми, тебе лучше…

– Прошу тебя! Просто открой дверь и выпусти ее. Пожалуйста.

Он решил, что на этот раз так легко не сдастся.

Минхо, подбоченившись, стоял спиной к двери.

– Как мы можем ей доверять? – сказал он. – Стоило девице очнуться, как все начало разваливаться. Тем более она сама призналась, что запустила какой-то там процесс.

– Он дело говорит, – поддержал Ньют.

Томас махнул рукой.

– Мы можем ей доверять. Каждый раз, когда мы с ней встречались, то только и обсуждали, как отсюда выбраться. Ее послали сюда, как всех нас! Глупо думать, что Тереза виновата в наших бедах!

Ньют недовольно поморщился.

– Черт! Тогда что, по-твоему, она имела в виду, когда заявила, что активировала какое-то окончание?!

Томас пожал плечами, не желая признавать, что в словах Ньюта действительно есть здравый смысл. Всему должно быть какое-то объяснение.

– Не знаю. Когда она только очнулась, у нее в голове была полнейшая неразбериха. Думаю, все мы прошли через то же самое в Ящике, и все мололи всякую чушь, перед тем как окончательно очухаться. Отпусти ее, Ньют.

Ньют и Минхо обменялись долгими взглядами.

– Да ладно вам, – гнул свое Томас. – Или вы считаете, что она начнет носиться по Глэйду с ножом и направо-налево кромсать людей? Выпустите ее.

– Ладно. Выпусти эту дуру, – сдался Минхо.

– Сам ты дурак! – закричала Тереза. Толстые стены заглушали ее голос. – Я слышу каждое слово, вы, слабоумные идиоты!

Ньют посмотрел на Томаса.

– Славную подружку ты себе нашел, Томми.

– Открывай скорей, – поторопил юноша. – До возвращения гриверов ночью нам придется очень многое успеть. Надеюсь, днем они не заявятся.

Ньют что-то проворчал и шагнул вперед к двери, вытаскивая из кармана ключи. Замок несколько раз щелкнул, дверь распахнулась.

– Выходи.

Тереза вышла из тесной тюремной камеры, по пути одарив Ньюта и Минхо презрительным взглядом, стала рядом с Томасом и взяла его за руку. По спине у юноши пробежали мурашки; он был страшно смущен.

– Ладно. Говорите, – сказал Минхо. – Чего вы там надумали?

Томас посмотрел на Терезу.

– Что?.. – воскликнула она. – Вот сам с ними и говори! Они думают, что я серийный убийца.

– Ну да. Выглядишь ты и впрямь угрожающе, – пробормотал Томас, затем повернулся к Ньюту и Минхо. – Короче. Когда Тереза только начала выходить из комы, у нее в голове вертелись какие-то обрывочные воспоминания. И она… гм… – тут он чуть было не сболтнул про голос в мозгу, – она потом сказала мне, что запомнила некую мысль по поводу того, будто Лабиринт – это код. И что, возможно, в картах зашифрован не физический выход наружу, а какое-то послание.