Книга Роковая ночь, страница 33 – Тамара Авецруб

Оливия же вообще не могла понять, что происходит с мужем.

Во сне он шепчет ее имя, а наяву обвиняет во всех смертных грехах. Ночью прижимает к себе, а днем шарахается, как от чумы.

Настроение Оливии ухудшилось. И как она ни старалась делать вид, что размолвка с мужем ее нисколько не задела, у нее не очень это получалось скрывать.

А тут еще поднялся ветер, и ясное солнечное небо за считанные секунды заволокло густыми дождевыми тучами.

– Вероника, ты иди с Робертом быстрее домой, – сказала Оливия, – тебе нельзя промокать и перемерзать. Ты кормишь Николаса. А мы все сами соберем и последуем за вами.

Супруги поспешили домой без пререканий. Дождь уже начал моросить.

Оливия начала собирать еду в корзину, Дерек складывал пледы.

Раскат грома, и молния прорезала небо.

Оливия вздрогнула, но постаралась взять себя в руки, чтобы не показать свой страх мужу.

– Пошли быстрее, дождь усиливается.

Подхватив корзину в одну руку, Дерек протянул Оливии плед со словами:

– Набрось его на себя, чтоб самой не заболеть.

Девушка молча взяла плед и набросила его на голову и плечи. Но начавшийся дождь усиливался с каждой минутой, превращаясь в настоящий грозовой ливень. Супруги бросились бежать домой.

Вошла в дом Оливия промокшая насквозь. От холода зуб на зуб не попадал.

Мокрое платье прилипло к телу девушки, словная вторая кожа, подчеркивая округлости бюста, бедер, ягодиц. Волосы выбились из прически и мокрыми вьющимися локонами спадали на плечи и спину.

Выглядела она в этот момент, как волшебная русалка из сказок. Мечта каждого и недоступность для земного человека. Настолько образ ее был нереален, что Дерек сглотнул слюну, оборачиваясь по сторонам и набрасывая на нее еще один плед, чтоб скрыть тело жены от чужих взглядов.

Дома у камина их уже ждали Вероника с Николасом на руках. Она успела добежать домой до начала ливня, лишь слегка намочив одежду и обувь.

Туфли же Оливии чвакали при каждом шаге.

– Ты вся промокла и дрожишь от холода. Я уже приказала тебе приготовить горячую ванную.

– Это то, что надо, – стуча зубами, сказала девушка.

Поблагодарив, она поспешила в комнату.

Дымящаяся горячая ванная была спасением для трясущегося от холода тела девушки.

С трудом сняв мокрую одежду, Оливия погрузилась в манящую теплоту.

Закрыв глаза от удовольствия, она отключилась от всего мира с его вопросами и проблемами.

– Оливия, как ты? – послышался голос сестры. – Я принесла тебе горячего чая, чтоб согреться.

– Спасибо! Ты точно знала, что меня могут сейчас спасти горячий чай и ванная.

– Не зря же мы родные сестры.

Девушки улыбнулись.

Вероника прочитала грусть и печаль сквозь улыбку сестры. Она понимала и без слов, в чем причина. Оливия оказалась заложницей во всей этой ситуации. Слишком гордая и независимая, чтобы сделать первый шаг. Слишком запуталась в своих чувствах, чтобы принять правильное решение. Слишком все затянулось, чтоб это можно было просто взять и забыть.

Решение пришло само собой.

– Ой, сестренка, я забыла принести тебе простыню, чтоб вытереться. Сейчас принесу.

– Хорошо. Только недолго, вода уже остывает.

Сестра покинула комнату, незаметно прихватив с собой чистую простыню, лежащую на тафте.

Спустившись вниз, Вероника нашла взглядом уже успевшего переодеться в сухое Дерека.

– Дерек, вот ты где? Тебя Оливия зовет.

– Меня? Зачем? – удивился он.

– Она хочет что-то тебе сказать. И попросила, чтобы пришел как можно скорее. Это очень важно.

– Что она там еще придумала? – фыркнул он.

– Дерек, пойди узнай. Мне она отказалась говорить.

Кивнув невестке, он поспешил наверх.

– Зачем она позвала Дерека? – спросил Роб.

– Она сама не знает, что его позвала, – лукаво улыбнулась Вероника.

– Это как?

– А вот так. Пусть пообщаются наедине и выпустят пар. От их ссор у меня молоко может пропасть, в конце концов.

– Ах, хитруля. Ты, оказывается, у меня сваха! – целуя жену, Роб заключил ее в свои объятия.

Два года совместной жизни нисколько не утолили пыл между супругами.

А тем временем Оливия уже поднялась с остывшей воды и ждала сестру с простыней, стоя в ванной.

Послышался звук отрываемой двери.

– Ну, наконец-то. А то я уже начала снова замерзать, – сказала Оливия, оборачиваясь.

Шок от увиденного Дерека парализовал ее мысли и действия.

Оливия стояла полностью обнаженная, со стекающими каплями воды по телу. Мокрые волосы струились локонами по обнаженному телу, спине, плечам. Соски торчали набухшими бутонами, с капельками воды, с пупка стекала капелька прозрачной воды, исчезающая в волосах на лобке.

Дерек буквально пялился на нее, не отрываясь и не скрывая горящего взгляда.

Шок отступил, и девушка резко прикрыла свою грудь руками. Но маленькие ладошки не могли полностью прикрыть ее пышную грудь, а образовавшаяся складка между грудей еще больше возбудила Дерека.

Его член моментально набух от вида соблазнительной картины. Штаны стали слишком узкими.

– Что ты здесь делаешь? И прекрати на меня смотреть! Отвернись! – крикнула Оливия.

– Ты мне объясни, что за игру ты опять затеяла?

– Я? Пошел вон из комнаты. И дай мне одеться, – крикнула Оливия, даже топнув ногой в ванной, чем разбрызгала еще больше воды вокруг.

– Не смей мне указывать на дверь, женщина, – рыкнул Дерек, приближаясь к ней. Его мысли затуманились острым желанием обладать телом этой женщины. Слизать каждую капельку с ее упругого тела. Попробовать на вкус ее губы. Смять ее тело под себя и погрузиться в теплоту и упругость ее лона.

Он подошел вплотную к ней и без слов притянул ее мокрое тело к своей груди. Оливия попыталась вырваться, но сопротивление было подавлено. Его влажные губы овладели ее губами.

Вкус ее губ свел его с ума. Реальность превзошла все ожидания. Он одновременно мял, покусывал и посасывал ее губы. Его язык раздвинул губы и проник в рот, исследуя и захватывая открывшиеся владения.

У Оливии не было сил и желания сопротивляться, она отвечала на его поцелуй. Прикрыв глаза, наслаждалась вкусом его губ. Их языки сплелись в ритме танца. Без стеснений и ограничений.

Ее стон наслаждения смешался с его рыком удовольствия.

Это был их первый поцелуй. Им понадобилось два долгих года, чтобы ощутить сладость губ и поцелуя. Только от одного поцелуя они трепетали, как осиновые листья на ветру.