Онлайн книга «Фея для Палача»
|
– Демьян, – говорит моя феечка. А я не могу ни слова сказать. Просто улыбаюсь как дурак. А глаза полосует боль. И что-то течет по щекам. Мы же в палате, в помещении. Откуда тут дождь? – Демьян, – она проводит пальцами по моей щеке. – Ты плачешь. – Я… что? – Я люблю тебя. Как бы я ей чего не повредил. Совсем мелкая. Гораздо мельче феечки. – Держи, – отдаю ребенка. – Я вернусь. Позже. Потом. Я выхожу из палаты, прижимаюсь к стене, закрываю лицо ладонями. Я уже совсем как баба. Видели бы меня мои жертвы. Видели бы меня все те, кто боялся, дрожал от страха от одного моего взгляда. Я размяк. А дальше будет хуже. И… разве это плохо? Если и стоило мне жить, выгрызать у судьбы каждый новый день, то только ради этого момента. Ради крошечного комочка. Комочка чистого счастья. – Я такой идиот, – говорю, возвращаясь в палату. – Нет, совсем нет. – Я люблю тебя, – целую фею, смотрю на плоть от плоти своей: – И тебя. Больше жизни. Я провожу ладонью по пеленкам, в которые укутана моя новорожденная дочь. Я намерен защищать ее от всего. Всегда. До последнего вздоха. И если какой-то мудак решит ее тронуть, ему недолго останется землю марать. – Демьян, – вдруг говорит фея. – Ты ничего не хочешь рассказать мне? – Нет, – качаю головой. – Не сейчас. – Понимаю. Я просто не хочу, чтобы между нами были какие-то тайны или секреты. Я постараюсь понять тебя в любом случае. – Я знаю. – И если ради мести ты хочешь рискнуть… – Я не хочу, – криво усмехаюсь. – Но я должен. – Пожалуйста, будь осторожен. – Клянусь. Я не дам в обиду никого. Ни тебя, ни ее. И себя тоже не дам. Ты же знаешь, о меня любой обломается. – Береги себя. Прошу. Я целую ее в макушку, вдыхаю родной аромат. – Все будет хорошо. – Правда? – голос феи срывается. – Правда, – твердо обещаю я. И я сдержу свое обещание. ⁂ Полумрак. Затхлый запах. Грязные стены. Стальная решетка. Никому бы не пожелал оказаться здесь. Я не свожу взгляда с груды тряпья в углу камеры. Терпеливо выжидаю. Я как могу выравниваю пульс. Шевеление. Еще. Сильнее. Отлично. Очнулся. – Что за дерьмо? – он добавляет пару ругательств, сбрасывает с себя тряпки, поднимается. – Где я? – Добро пожаловать в Бангкок, – говорю я. – Что? – приближается вплотную к решетке. – Это шутка? – Разве похоже? Я поднимаюсь, подхожу к нему. Нас разделяют стальные прутья. Их достаточно много. – Думаешь, это помешает мне выбраться, – сквозь зубы цедит Николай. – Думаю, это помешает мне убить тебя, – отвечаю мрачно. – Сегодня. – И какой у тебя план? Я улыбаюсь. – Заставить тебя прожить как можно дольше, – признаюсь как есть. – Риск оценил? – хмыкает. – Меня никто не предает. Я до тебя доберусь. До тебя и до твоей драной девки. Она же выжила, да? Думал, я поведусь на тот труп? Она жива. Так. Вижу по твоим глазам. И чем же заслужила твое прощение? Родила щенка? Он смеется. – Да, я сразу понял, что она брюхатая была. Только вот от тебя ли? Шалава из ночного клуба – не лучший выбор. – Ты ничего не знаешь о ней. – Ну, разумеется. Я приближаюсь еще на шаг. Теперь мы оба стоим вплотную к решетке. Наши взгляды скрещены так, что искры летят. – Ты действительно настолько отупел? – презрительно интересуется Николай, кривится. – Решил оставить мне жизнь? – Да. Ты сгниешь здесь. Под чужим именем. В этой тюрьме. В скотских условиях. Но тебя будут хорошо кормить. Лечить, если потребуется. Ты будешь гнить очень медленно. – Посмотрим. – Я не один это организовал. Поверь. Есть люди, которые не желают видеть тебя на воле, и таких людей достаточно много. – Я выберусь отсюда. – Один не выберешься. – Наблюдай. – Думаешь, подключить Шейха или Клыка? Или может, кого посерьезнее? Павла Александровича? Может быть, Городецкого? Или кого-то и правда верного до гроба? Ну, так Монах мертв. Ему перерезали глотку в то же утро, в которое тебя накачали снотворным и доставили сюда. Твои друзья больше не друзья. Я нашел их всех. Пообщался с каждым, показал им архив. Там на каждого есть дело и не одно. – Добрался до архива, – присвистывает. – Молодец. – Да, там много интересного. Про тебя в том числе. Про то, как ты убил мою сестру, мою мать и заставил меня совершить первое убийство. – Все вспомнил? – Все. – Сомневаюсь, – он широко усмехается. – Давай, удиви меня. Николай сжимает прутья решетки. Сильно. Так, что пальцы белеют. – Твоя мать была первоклассной шлюхой, – говорит он. – Ах, как она отсасывала, заглатывала по самые яйца и урчала от удовольствия. – Хорошая попытка. Я сжимаю кулаки. Но держусь. – Я могу лучше, – заявляет Николай. – Попробуй. – Кое-чего в тех документах точно нет. Та мелкая девчонка, которую прибил наш доблестный мэр, и правда была дочкой Свердлова. А вот ты… Он делает паузу. – Знаешь, твоя мать была беременна, когда давала показания против меня, когда вместе с моим дружком решила меня сдать. И на тот момент она бы Свердлова и близко к себе не подпустила. Так что сложи два плюс два. – Ну и? – выдаю холодно. – Я твой отец, – бросает резко. – Здравствуй, сын. Молчу. Складываю руки на груди. Отчаянно сражаюсь с непреодолимым желанием проломить ему череп. Николай стоит очень удобно. Легко схватить его за глотку, стукнуть о решетку. Снова и снова, раз за разом, пока кость не расколется. Он нарывается. Специально. Он хочет, чтобы я сорвался. Он жаждет этого. Одержать победу хотя бы так. Поломать мой план. – Я знаю, – отвечаю мрачно. – Привет, папа. – Что? Не лги. Ты не мог узнать… – Я сопоставил факты. Давно. Сразу как прочел твое досье. – И ты так спокойно об этом говоришь? – Я рад. Из его груди вырывается пораженный возглас. |