Книга Фея для Палача, страница 53 – Ника Форд

Я стану прежним. Хладнокровным убийцей. А не придурком влюбленным. Я возьму чувства под контроль. Запру самого себя на ключ.

Я больше не выпущу это наружу. Никогда.

Я вхожу в свой спортзал и начинаю дубасить боксерскую грушу. Без разминки, без подготовки. Обрушиваю град хаотичных ударов.

Дикие инстинкты. В них нет ничего необычного.

Я возбуждаюсь, избивая мужчин. Кровь. Насилие. Жестокость. Это пьянящее ощущение, когда чужие мышцы рвутся под твоими пальцами. Кости дробятся. Жизнь подчиняется твоей собственной воле.

Я получаю разрядку, трахая женщин после боя. Но иногда достаточно увидеть красное на белом. Это сразу заводит.

Здесь нет ничего особенного. Учитывая мое прошлое.

Я моральный урод. Не горжусь, не раскаиваюсь. Констатирую факт. Так уж сложилось. Я ни о чем не жалею.

Большинство эмоций мне чужды. Были. До этого момента. До… нее.

Цепи скрипят, боксерская груша дергается из стороны в сторону. Рваный пульс отражает каждый мой удар.

Никто не рождается монстром. По себе знаю. Никто не теряет способность ощущать. Просто так.

Мне не нужно закрывать глаза, чтобы вспомнить. Эти кадры и без того всегда перед моим мысленным взором. Куда бы я не шел, где бы не находился, чем бы не занимался. Они рядом. Неотступно. Постоянно.

Совсем как она. Моя фея.

Белый цвет. И кровавые всполохи. А после темнота. Густая, обволакивающая. Пронзительный женский крик. Смех. Мерзкий хохот. Улюлюканье.

Мои пальцы скользят по нежному кружеву, по гладкой, шелковистой ткани. Крупные жемчужины рассыпаются повсюду, ударяются о пол с тревожным звуком.

Я не могу понять, что вижу перед собой.

Что это за цвет? Белый или красный?

Или я вижу все сразу?

Кто-то хватает меня за горло, оттаскивает назад. Кто-то орет. Кто-то хохочет. Чернота наваливается на плечи, окружает.

Я продолжаю молотить по тренировочному снаряду. Без разбору. Я методично трачу лишнюю энергию.

Некоторые вещи нельзя забыть. Как бы ты не пытался. Некоторые вещи всегда рядом. Дышат в затылок. И убегать – не вариант. Надо только принять.

Я никогда об этом не расскажу. Никому. Даже Николаю. Хотя он обо мне почти все знает. Он вырвал меня из настоящего ада. Я ему до гроба служить обязан. Но вместо этого – я лгу.

И ради чего? Ради бабы. Самой обычной, заурядной бабы. Ради стриптизерши. Вечно хнычущей, дрожащей, блюющей.

Скажи мне кто-нибудь, что я предам доверие Николая ради девки, я бы этому смельчаку всю морду расквасил. Я бы ему язык выдрал. Голыми руками.

Я бью по снаряду так, что цепи рвутся. Боксерская груша отлетает в угол комнаты. Рык вырывается из груди.

Я оборачиваюсь в поисках новой добычи. Я еще не закончил.

Тут хватает агрегатов для…

Какого хрена?!

Она прижимается к дверному косяку и смотрит прямо на меня. Глаза огромные. Глазища. Горят. Рот открыт, губы дрожат.

Ну, как не засадить ей в глотку?

– Проваливай, – говорю я.

Наверное, это звучит недостаточно четко. Или она просто тупая? А может, ей нравится меня дразнить.

Фея стягивает свой безразмерный свитер, спускает штаны. Отталкивается от двери, делает несколько шагов вперед.

Интересно, она понимает, что я готов ей шею свернуть?

Из белья на ней только трусы. Грудь голая. Подпрыгивает, колышется при каждом движении.

Она меня доведет. До греха.

Или опять обломает?

– Мне нравится, как ты пахнешь, – шепчет она, прижимается всем телом, обхватывает мой член ладонью.

Дьяволица. Вот кто она. Долбанная провокаторша.

Я бы расхохотался, если бы похоть не сдавливала яйца в тисках. Член просто каменный. Как свинцом налит.

Фея подталкивает меня в сторону, соскальзывает ниже, опускается на колени, на одну из деревянных лавок.

– Мне нравится, как ты пахнешь, – повторяет она. – Везде.

Вжимается лицом в пах, делает глубокий вдох. Всем своим видом показывает полное подчинение. После облизывает мои яйца. Медленно, старательно. Проводит кончиком языка. Вбирает в рот. Греет.

Кто ее такому научил. Так быстро. Я?

– Тебе необязательно отрабатывать, – оттягиваю ее за волосы от себя. – Я уже оплатил лечение твоего отца. Деньги отзывать не стану.

– Я не… не поэтому.

Но весь ее вид говорит об обратном.

Она совсем не умеет врать.

Жаль. Я бы хотел ей поверить.

– Проваливай, – обрываю.

Она не отвечает. Точнее она отвечает, да так, что у меня воздух из груди вышибает. Она плотнее обхватывает мой член. И берет в рот.

Я накрываю ее затылок ладонью. Это рефлекс. Притягиваю ближе. Задаю ритм. Она подается, берет глубже. Заглатывает головку, с трудом натягивает губы на ствол, продвигается дальше, старается взять по самые яйца. Хрипит, закашливается, отстраняется. Но не сдается. Она продолжает обрабатывать мой член. И остатки мозга заодно.

Сознание отключается напрочь.

Я весь там. Между ее влажными губами. Как в жаровне. Плавлюсь. Мышцы напрягаются, натягиваются до боли.

Я позволяю ей играть, предоставляю полную свободу действий. Кулаки сжимаются, костяшки хрустят.

Зачем я сдерживаюсь? Зачем?..

Ее голова двигается, практически вбиваясь в мой пах. Влажный язык скользит по члену. Дразнит. Злит. Обводит каждую вену. Делает меня стальным. И в то же время размягчает.

Похоть сплетается с яростью. Гремучее сочетание. Ядовитое.

Я сам себя не узнаю. Или наоборот – это и есть я? Слащавый дебил, который до скрипа стискивает зубы, чтобы подавить стон.

А она точно была девственницей?

Она слишком хорошо всему учится. Она слишком хороша.

Может, она давала только в рот и в задницу? Нет, вряд ли. Очень уж натурально она хрипела и давилась. Да и сейчас, с трудом справляется. Просто талантливая.

Я хватаю ее за волосы, оттягиваю от себя, заставляю подняться. Я держу эти длинные пряди в своей руки. Тогда почему чувство, будто они обвиты вокруг моего горла, до сих пор не отпускает?

Она не отпускает.

– Нет, – бормочет, облизывая распухшие губы. – Нет, дай мне за… кончить.

– Дам, – обещаю я.

Подхватываю ее за задницу, поднимаю и насаживаю на член. Рывком. Ударом. Врезаюсь в горячую глубину. Сразу на всю длину.

Она издает странный, гортанный звук. Выгибает спину, обвивает меня ногами, оплетает как змея.