Книга Роман с Дьяволом, страница 3 – Ника Форд

Внутри меня нарастает напряжение.

Я усаживаюсь в кресло руководителя, провожу ладонью по закрытому лэптопу. Я пробую отыскать хоть крупицу личного. Записная книжка. Календарь. Канцелярия. Это тупик.

Я наугад беру ручку, не собираюсь ничего писать, просто…

– Брось, – хриплый голос раздается над ухом, заставляя меня подпрыгнуть.

Горячее дыхание опаляет голые плечи.

Черт.

Когда он успел подкрасться? Я не слышала звука отворяемой двери.

– Бросай, – повторяет с нажимом.

Но я лишь сильнее сжимаю ручку. Рефлекторно.

– Быстро же ты освоилась, детка, – заявляет насмешливо.

Он отступает.

Я не оборачиваюсь, считаю его шаги.

Раз, два, три.

Он останавливается напротив и ловит мой взгляд в капкан своих горящих глаз.

Проклятье.

Что это?

Я невольно вздрагиваю снова.

Он отличается от фото. Очень. Очень, очень.

Высокий, под два метра ростом, полностью накрывает меня своей тенью. Крупный, такой шею одним движением свернет и даже не поморщится.

Он без рубашки. В брюках.

У него идеальное тело, которое хочется исследовать тактильно. Наощупь. Немедленно. И это определенно не то, о чем мне нужно сейчас думать.

– Екатерина Олеговна, – произношу твердо.

– Смешная ты, – улыбается, прибавляет: – Детка.

– Какая пошлость, – брезгливо кривлюсь.

– Простите, ваше высочество, – парирует с издевкой.

И направляется в сторону шкафа, отворяет, достает рубашку, набрасывает, небрежно поправляет и застегивает.

А мне хочется взвыть от разочарования.

Я не могу перестать следить за ним. За его руками, за мускулами, что перекатываются под гладкой, слегка загоревшей кожей.

Он не перекачан, просто каждая мышца проработана, прорисовывается невероятный рельеф.

Я схожу с ума.

Почему он не пузатый урод? Не лысеющий старикан? Было бы гораздо проще, не пришлось бы вот так млеть в его присутствии.

Я бы мечтала испытывать отвращение, я стараюсь.

Но выходит с трудом.

Чувствую себя голодной кошкой.

Щелчок замка выводит меня из оцепенения, я оборачиваюсь на звук. Дверь справа отворяется. В комнате появляется два охранника.

Щурюсь.

Что они тащат?

Что-то большое и… запакованное в черный пластиковый пакет.

Все происходит слишком быстро.

Чертков никак не реагирует, даже не смотрит в их сторону.

– Не забудьте отправить выходное пособие его жене, – произносит холодно. – Когда я уйду, пришлете кого-нибудь, чтобы отмыть кровь.

– Заметано, шеф, – сообщает один из парней.

Я тупо слежу за ними, открываю и закрываю рот, будто рыба вдруг выброшенная на лед. Я упираюсь взглядом в захлопнувшую дверь и не могу до конца осознать происходящее.

Это шутка? Розыгрыш? Не похоже.

– Какая-то ты бледная, Катерина Олеговна, – издевательски скалится он, набрасывает пиджак и опять подходит ко мне.

– Занятный спектакль, – выдаю ровно, стараюсь не проявить никаких эмоций.

– Я рад, что угодил.

Саркастический смешок говорит об обратном.

Чертков едва ли намерен мне угождать.

Он берет меня за руку, резко сжимает запястье, заставляя взвыть от боли и выронить проклятую ручку.

– Ты будто осуждаешь меня, Катерина, – хмыкает, издевательски добавляет: – Олеговна.

– Нет, что вы, – парирую в тон ему. – Это вполне нормально – убить человека. А потом приказать слугам избавиться от тела и отмыть кровь. У вас наверняка доброе сердце, ведь не каждый убийца позаботиться о вдове своей жертвы.

– У меня и правда доброе сердце. Просто не для всех.

Я замечаю сбитые костяшки его пальцев и ощущаю тошноту. Шумно сглатываю, закрываю глаза.

– Вы омерзительны, – медленно выдыхаю.

Он смеется.

– Слышать такое от тебя особенно забавно.

Он отпускает меня, но не выпускает из виду, сверлит взглядом. Я кожей чувствую, почти физически, как если бы его пальцы касались меня.

– Сколько трупов на счету твоего отца? А за братом сколько числится?

Я понимаю, крыть нечем.

В моей семье нет ни одного праведника. Мы не святые. Наши души черны. Мы насквозь прогнившие, порченные плоды.

Ну и что? А кто бы отказался от денег и власти?

Отец построил империю на чужих костях, но и собственной крови пролил немало. Без усилий ничего не получишь. Все хотят взгромоздиться на трон, да только у большинства кишка тонка.

– Еще рано считать, – цежу сквозь зубы. – Как минимум одного не хватает.

– Это не те слова, которые ждешь от чистой и непорочной девушки.

– Ну извините.

– Сколько у тебя было мужчин?

Я надеюсь, он не заметит мою дрожь. Я вскидываю голову и смотрю прямо на него. Я ничего не говорю, но мой взгляд буквально вопит: «Тысячи! Через мою постель прошли тысячи мужчин. Тебе достанется весьма сомнительный приз. Неужели не брезгуешь? Выгодна ли тебе эта сделка?»

Только ему наплевать.

Ему нужно что-то другое.

Что-то большее.

Не могу понять.

Что?

Он может заполучить в свою постель кого угодно. Он может разложить женщину в любой, самой экзотической позе.

Так в чем причина?

Он не выглядит влюбленным. Это было бы просто смешно. В нем не чувствуется ни страсти, ни даже легкого возбуждения.

Он отличается от всех мужчин, которых я встречала прежде. На него никак не действует моя внешность. В его взгляде нет ни намека на вожделение. Там, в пугающей глубине таится что-то иное, абсолютное новое.

– Что вам надо от меня? – спрашиваю прямо.

– Ты.

– Зачем?

– Красивая.

Я подозреваю, что он способен на гораздо более развернутый ответ, но не намерен демонстрировать свой интеллект.

– И как мы это оформим? Чего именно вы хотите? На какой срок? Мне необходимы гарантии.

– Гарантии? – его брови насмешливо выгибаются.

– Да, я должна быть уверена, что вы оставите нас в покое.

– Валяй, будут тебе гарантии.