Онлайн книга «Роман с Дьяволом»
|
– Я думала, мы отправимся поесть. – Здесь и поедим. Он покупает пиццу на вынос, кивает в сторону лавочки. – Это похоже на свидание, – улыбаюсь. – У тебя удивительно скромные запросы. – Почему? – Свидание – это когда в дорогом ресторане, с букетом цветов, на лимузине. Что там еще принято? Подарок какой-нибудь. Духи, украшения. – Ну, необязательно. Я пожимаю плечами. Он опускается на лавку, манит пальцем. Я опускаюсь рядом. – Не так, – его рука ложится на мою талию. – На колени присядь. – Плохая идея. – Я разве спрашивал твое мнение? Чертков усаживает меня на себя, как бы боком. – Ты не боишься… Его член моментально оживает, упирается в мои ягодицы. – Вот чего-то такого не боишься? – выдыхаю, ощущая, как лицу становится горячо. И не только лицу. – Это мои проблемы. Я не спорю. Чертков спокойно ест пиццу, будто ничего особенного не происходит. А я опасаюсь лишний раз шевельнуться. – Расслабься, – советует он. – Поешь. – Я не могу расслабиться, если… ну ты понимаешь. – Не понимаю. – Ты настолько возбужден, что мне страшно. – Да я о другом. – О чем? – Тебя не понимаю. – То есть? – Ни хр…на не понимаю. Я смотрю в его глаза. Холодные, небесно-голубые, пронзительные, проникающие в душу, выворачивающие наизнанку. – Не хочешь расшифровать? – произношу тихо-тихо. Сама не понимаю, о чем спрашиваю. Не хочешь расшифровать, что именно не дает покоя? Не хочешь расшифровать меня, вскрыть все непонятное? – Вот тебе нравится, когда все так? – глухо интересуется он. Поглаживает мои ноги, касается голой кожи, там, где все открыто, между гольфинами и юбкой. – Теперь моя очередь теряться в догадках, – бросаю в тон ему. – Так просто. Без шика и блеска. Может, желаешь каких-нибудь побрякушек? Чего-нибудь оригинального? На самолет и в Париж, на Елисейские поля или куда там вам женщинам надо? – Это как раз банально. А принудить к сексу через шантаж, засадить отца в тюрьму и заставить дочь отрабатывать. Тут требуется определенная фантазия. Чертков мрачнеет. Видимо, его не особенно радует упоминание о моем отце. – Ты не слишком активно сопротивлялась, – произносит, наконец. Крыть нечем. – Просто ты… это ты, – закусываю губу. Почему-то очень трудно дышать и опять слезы на глазах. Я превращаюсь в истеричку. – Достаточно размытая формулировка, – он хмыкает. – Есть ЛСД, есть героин, есть кокаин. А есть… черт. Есть ты. Самый сильный наркотик. И когда тебя попробуешь, ничего другого уже не хочется. Никого. Никогда. – Звучит как признание в любви, – ухмыляется издевательски. – Пошел ты в задницу! – Я почти там. Он делает недвусмысленное движение бедрами. Огромный бугор теснее прижимается к моим ягодицам. – Осталось расстегнуть ширинку и засадить тебе по самые яйца. Чертков хватает меня за волосы, притягивает. От его горячего шепота я уплываю. – Я поставлю тебя раком и отымею у всех на глазах. Упругая, узкая, жаркая как кипяток. В твоей попке двести двадцать вольт. – Давай, – цежу с вызовом. – Люди вызовут полицию. – И нас посадят в одну камеру. В его глазах горит безумие. И я не менее безумна. Я целую Черткова, впиваюсь в его губы как голодное животное, как вампир. Я так хочу выпить его. Еще, еще. – Ты не такая. – Не оправдываю твои ожидания? – Ты их в клочья рвешь. – Это же хорошо. – Не знаю. Мы доедаем пиццу, будто ничего не произошло. Наблюдаем за окружающими. За теми, кем нам стать не суждено. Мы чувствуем себя богами. По крайней мере, в этот конкретный миг мы очень высоко, далеко отсюда. – Я хочу сладкую вату, – говорю капризно. – Хоти. – И на колесо обозрения. – Молодец. – Ты должен меня покатать. – Я тебя больше суток откатал. – Ты извращенец. И пошляк. – Я люблю секс. И называю вещи своими именами. – Ты специально так себя ведешь, по-хамски. – Да ну? – Конечно, ты ублюдок, но не до такой степени. – Ты мало меня знаешь. – Я тебя не знаю вовсе, только это не мешает сделать выводы. – Проницательная. – Не отрицаю. Чертков все же покупает мне сладкую вату, а потом облизывает мои липкие пальцы. – Эти девчонки с тебя глаз не спускают, – указываю на группу малолеток. – И что? – Ничего. – Каждый мужик провожает взглядом твою задницу, от мала до велика, без исключения. Каждый. – Ты мне льстишь. – Тебе – нет. Твоей заднице – пожалуй. – Ты умеешь делать комплименты. – Никто не жаловался. – А кто бы посмел? Мы возвращаемся домой за полночь, падаем на кровать, не раздеваясь. Молчим, ведь сказать особо нечего. Да и прогноз на будущее не сделаешь. Это похоже на затянувшийся тайм-аут. Должен последовать новый раунд. Но это будет потом, не скоро… просто не сейчас. Я засыпаю, крепко обнимая Черткова, я еще не догадываюсь, что такое больше не повторится, что нашему счастью не суждено сбыться. – – - В понедельник я возвращаюсь к реальности, причем довольно резко. Чертков уезжает рано утром, еще до моего пробуждения. И на всякий случай я опять морально готовлю себя к худшему развитию событий. Работа как всегда является универсальным вариантом. Я решаю сперва посетить отель, а уже потом заняться рестораном. По дороге включаю телефон, но сообщений и звонков так много, что практически сразу становится тошно. И я откладываю изучение на потом. Управляющий встречает меня с таким видом, будто похоронил близкого родственника. Встревоженный, бледный. В приемной неизвестно откуда возникает Скворцов, кстати, смотрится он не лучше моего управляющего. |