Книга Охранитель. Мятеж в империи, страница 31 – Константин Назимов

– Капитан! – оглянулся я на Жермеева. – Найди какую-нибудь дрезину и отправь кого-нибудь к эшелону. Следует узнать, что там у Муштавели и с бронемашинами. Почему полковник, черт бы его побрал, не сделал вылазку на врага?

– Будет сделано! – четко ответил капитан. – Ваше высокопревосходительство, вы бы за баррикаду отошли, а то на нас атака может в любой момент начаться.

Пушкари, по приказу своего командира, спешно разворачивают пушки. Правда, не представляю, кто может отдать приказ вести огонь из тяжелого вооружения по городу. Скорее, это мера устрашения и не более того. Того же Муштавели предупреждал, что орудия бронемашин в городской черте должны молчать, использовать их в крайнем случае, пулеметами работать.

Из здания вокзала зазвучали выстрелы, наша позиция не такая и хорошая. Баррикада, конечно, защищает, но голову хрен высунешь. Артиллеристам приказал укрыться и разобрать винтовки, открывать огонь по врагу из пушек не желаю.

– Иван, – пригнувшись прибежал ко мне Анзор, – надо уходить, нам тут ловить нечего.

– И каким образом? По рельсам? – хмыкнул я, вытянул руку с револьвером и пару раз выстрелил в сторону вокзал, а потом громко крикнул: – Под пули не подставляться, врага близко не подпускать! Время от времени отстреливаться!

– Ваше высокоблагородие, – обратился ко мне пожилой солдат. – Дозвольте за пулемет встать, я этим супостатам жару-то задам.

– Задай, – махнул я рукой и к своему советнику обернулся: – Ты хотел что-то предложить?

– Нужен паровоз! Доберемся до эшелона, потом вернемся на броневиках! – ответил тот.

– Так я уже капитана послал, – ответил я Анзору. – Если у полковника все более-менее, то тот сам сюда выдвинется.

– Гм, Иван, думаю, краснобантовые подорвали железнодорожные пути, поэтому эшелона до сих пор нет. Под разрывами снарядов, сгрузить броневики с грузовых платформ задача не такая и простая, – начал говорить мой советник, но я его прервал:

– Вот где скорее всего возникла проблема! Бронемашины разгрузить сложно! Но, неужели не могут сколотить настилы? Леса-то в достатке!

– Господа офицеры! – в рупор произнес неизвестный. – Вокзал окружен революционными войсками армии эсеров! Сдавайтесь или будете уничтожены!

В подтверждении слов говорившего, на втором этаже здания раздался звон разбитых стекол и вниз нацелили три пулемета. Прикинул я угол обстрела, если прижиматься вплотную к мешкам с песком Максимы нам не страшны, а голову поднять не сможем.

– Не успели! – расстроенно поморщился Анзор.

– Братцы! Солдаты! Вы все пошли за людьми, которые вас обманывают и являются ставленниками заграничных разведок, возможно и сами того не осознавая! Пока еще не поздно… – договорить я не успел, длинная пулеметная очередь заставила прижаться к мешкам.

Слышу, как пули рвут ткань и застревают в песке, часть пуль проносится мимо и впивается в шпалы, рикошетит от рельс. Пулемет перестал поливать нас очередью.

– А еще мы можем закидать вас ручными бомбами! – насмешливо проговорил голос в рупор. – Да, забыл представиться! Первый секретарь Новгородской губернии эсеров, Честных Федор Львович!

– Федя, если сдашься, то получишь десять лет каторги, где сумеешь подумать о том, как предал империю! – выкрикнул я, убирая в карман револьвер и снимая с плеча автомат. – Учти, поймаю – расстреляю за все прегрешения перед людьми и богом!

– Бога нет! Вы им задурманиваете головы простым людям! – раздался в ответ крик, но не комиссара.

Распрямился я и начал стрелять по пулеметам короткими очередями. Анзор возник рядом и открыл огонь по первому этажу зданию вокзала. Господа офицеры вместе с солдатами, вставшими на нашу сторону, с небольшой задержкой присоединились к моей стрельбе. Кто крикнул: «Ура и в атаку братцы?» Наши бойцы, стреляя на ходу, перепрыгнули через хлипкие укрепления и устремились к зданию вокзала. Мы же с Анзором остались на месте, только сменили в АК магазины и продолжили прикрывать наступающих. Заговорил и наш пулемет, старый солдат оказался отменным стрелком, в одном из окон, по которому он вел огонь раздался взрыв. Значит нас и в самом деле планировали закидать бомбами. Вряд ли у них их много, но сколько-то может иметься.

– Бей краснобантовых! – кто-то заорал уже в здании вокзала.

Сумасбродная и неподготовленная атака нам принесла неожиданную победу. Эсеров смогли выбить из здания и занять в нем оборону в самый последний момент. На площади уже с сотню мятежных бойцов готовились прийти на помощь своему передовому отряду. Н-да, если бы комиссар не поспешил, то мы бы имели печальный вид.

– Честных Федор Львович, – прочел я в мандате, изъятом у мужика лет сорока в кожаной тужурке и красным бантиком на груди. – Продался за что? Деньги, власть? Не верю, что за убеждения.

Комиссара эсера ранили, побить не успели, мои офицеры не дали, возможно и зря, сейчас бы он сговорчивее был. Рука у Честных весит плетью, плечо прострелили. Глаза смотрят с ненавистью, а ногти на пальцах явно после маникюра, аристократ, мать его.

– Ты, ваше благородие… – начал он, а стоящий рядом подпоручик, не дал ему закончить перебил:

– Наместник Урала перед тобой!

– Ба, – улыбнулся эсер, – сам Иван Макарович решил на помощь своей императрицы прийти. Думаю, поздно уже! Наверняка резиденция пала, а Романову к стенке поставили!

– Расстрелять, – коротко приказал я и в задумчивости крутя мандат в руке прошелся по залу ожидания.

– Ваше высокопревосходительство! – воскликнул поручик-артиллерист. – Разрешите мне!

– Сумеете Юрий Васильевич? – уточнил я и когда тот твердо кивнул, то чуть развел руками в стороны: – Не возражаю.

Под подошвами сапог хрустят разбитые стекла, мелькнувшая мысль не дает покоя. Пытаюсь продумать, а сам нахожу взглядом телефонный аппарат.

– С Москвой соедини! Со штабом эсеров! Срочно! Честных на проводе! – ору в трубку на барышню-телефонистку.

– С кем вас связать-то? – дрогнувшим голосом, уточняет та.

– С товарищем Черновым! – хрипло отвечаю.

– Иван, что ты задумал? – спрашивает Анзор.

Мы находимся в кабинете начальника станции, как ни странно, но в здании есть электричество (местами) и работает телефонная связь, чему я искренне удивился.

– Попытаемся внести в ряды эсеров неразбериху, – хмыкнул я.

Ждать пришлось минут десять, мой советник за это время пару раз ходил в зал ожидания, в котором солдаты под руководством офицеров сооружают укрепления. Перестрелка, кстати, началась, идет в вялотекущей форме и, похоже, мятежники штурмовать нас не собираются.

– Госп… товарищ комиссар, – заикнувшись, произнесла в трубку барышня-телефонистка, – соединяю!

Привычные щелчки и трески, наконец, какой-то недовольный голос произнес: