Онлайн книга «Драгоценная ты»
|
И он протянул рукопись. Я глазам не поверила. Сокровенные мысли КР. — Не знаю, что и сказать… — Просто почитай, посмотри — как тебе. А в следующий раз обменяемся мыслями. Давай попробуем ей помочь? Так, пойду принесу еще, — закончил он, сгребая со стола стаканы. — Хорошо, начну сейчас же. КОРМУШКА ДЛЯ ЯГНЯТ Кэтрин Росс «Сначала скотина, потом — ты», — твердит мать. Повторяет каждое утро, расталкивая девочку в половине пятого утра. Летом вставать трудно, зимой — невыносимо. Девочка просит есть — немного хлеба, чтобы унять резь в желудке. Каждое утро мать повторяет одно и то же: сначала скот, потом ты. Скот — это полтысячи овец, бестолково шатающихся по голой земле, которую мать тоже отказывается питать. Раньше девочка хотела спросить: почему мать так скудно, лишь бы выжили, кормит землю, овец и собственную дочь? Потом решила: если матери на нее наплевать, то и ей нет дела до матери — пусть думает что хочет. Почва истощена — говорили стригали. И ферма, и девочка медленно умирали от голода после ухода отца. Так больше нельзя. Даже стригали согласны. Девочке был ненавистен даже воздух. Он был слишком свежий. Обжигал легкие, особенно в ясные весенние деньки, когда выползали бродяги и маячили на тропинках у дальнего пастбища. Земля принадлежала семье матери уже сто пятьдесят лет, но девочка всем существом ее отвергала. И свежий воздух ей только вредил. Тут вернулся Иэн. Я отчасти была разочарована, отчасти рада, потому что не хотела читать второпях, но не смогла бы остановиться. Я желала проникнуть в суть каждого слова, выжать смысл до последней капли. Словно сквозь время я смогла заглянуть в ее душу. — Сильная вещь! — сказала я искренне. — Думаешь? Отлично! — Можно взять домой? — Давай лучше ты сейчас прочтешь, сколько успеешь, и мы снова встретимся в ближайшее время, обсудим. Если мы оба скажем, что она хорошо пишет, может, тогда дела пойдут на лад. В принципе, она сейчас уже прилично себя чувствует, но до конца не вылезла, хотя — ты ее знаешь — держится молодцом. Она всегда мечтала писать. Я думаю, ей надо еще раз попробовать. Еще не поздно. Я киваю. Потом говорю: — Да, она и правда держится, работает… Но иногда она немного… неуравновешенная. Иэн трет лоб. — Жаль, ты не видела ее в лучшие годы. Ей пришлось несладко. Журнал пошел ко всем чертям. Она до последнего не понимала всю серьезность ситуации, а потом было уже поздно. Тут и появилась твоя тетя с советом директоров. Почти двадцать лет жизни коту под хвост. Знаешь, бывают темные полосы, бывают — светлые. В последние годы у Кэтрин сплошная черная полоса, но она боец. Ты, наверное, и сама уже поняла. — Я слышала, она бывает очень строгой со стажерами — вероятно, с теми, кто не хочет вкладываться в процесс. Надо сказать, меня Кэтрин только поддерживает. Если бы мы не работали вместе, наверняка бы подружились. Он, разумеется, верит. — Вчера ты ее напоила будь здоров. Она не была странная, когда уходила? — Я к тому времени уснула. По-моему, мы отлично повеселились. Кэтрин вам не рассказывала? Я тоже фанатка «The Smiths» и Моррисси. — Нет, не говорила. — Отжигали как ненормальные. — Жаль, я не видел! Вот тут можно вставить приглашение! — Кстати, а вы не хотите съездить за город? На следующих выходных я устраиваю вечеринку для старых школьных друзей — недалеко от Хейвордс-Хит. Приедете? Приезжайте! Должен же кто-то позаботиться, чтоб «The Smiths» были в плей-листе. Иэн смеется. — С какого перепугу ты хочешь пригласить старперов вроде нас, чтобы маячили и распугивали гостей? — Вы не старперы. Вы хоть знаете, какие вы оба привлекательные? — Скажешь тоже… — вновь смеется Иэн и снова краснеет. Хочет еще комплиментов. Хочет, чтобы я его убедила. — Конечно! — продолжаю я. — Оба прекрасно выглядите. Кэтрин — просто огонь! А вы… Замолкаю на полуслове, он ждет с широкой улыбкой, но я ничего не говорю. Давай, Иэн, спроси! — Что? — спрашивает он через секунду. — У вас поклонниц наверняка хоть отбавляй. — Время от времени случалось, только давно. — Неужели? — Видишь ли, вообще-то у нас с Кэти «свободные отношения», как это сейчас называется, мы и не скрываем. Но в последнее время… она заболела, и все такое — в общем, от некоторых свобод мы отказались. — Да? — удивляюсь я и разыгрываю небольшой этюд: я знаю нечто неприятное, сомневаюсь: говорить или нет, потом притворяюсь, что все в порядке. Успешно. Иэн смотрит на меня вопросительно, ждет продолжения. — Да нет, пустяки, я уверена. Простите — неловко получилось, я не хотела… — Лили, ты о чем? Он догадывается, на что способна Кэтрин Росс. Я вздыхаю и бормочу: — Ну мало ли что болтают… — О чем болтают? — Про Кэтрин. И Азифа. — Было дело, но давно. Парень много хотел, и мы прикрыли лавочку. Я киваю и быстро перевожу тему: — Хорошо пошло! Может, еще? Иэн допивает и ставит пустой стакан на стол. Я вижу — он все больше сомневается в своей «Кэти». Ему не по себе, однако он еще держит оборону. Мы продолжаем разговор, в основном обсуждаем его творческие замыслы; я реагирую как надо: «Ух, ты! Как оригинально! Не часто встретишь в наше время самобытного автора!» или: «Любой агент с руками оторвет такого сценариста. Будь я агентом, я быстро бы вас наняла, пока другие не перехватили». Иэн держится. Уже поздно, времени у меня мало. Он достает телефон и начинает писать ей СМС. Что-нибудь типа «Скоро буду, детка, не скучай» или подобный созависимый бред. Если не доберусь до него сегодня, может, и вовсе не получится — она скоро все узнает. Рано или поздно тайное становится явным, как бы мы ни старались его скрыть. Пробую зайти с другой стороны: — Иэн, мне бы очень хотелось, чтобы из сегодняшней встречи вы вынесли только одно: вы талантливый писатель. И в следующий раз я хочу прочитать что-то по-настоящему искреннее, идущее прямо отсюда, — тут я касаюсь его груди со стороны сердца. — Боже ж мой, я, наверное, разучился! — Глупости, конечно, нет! Вы бы прямо сейчас могли! Знаете что? Расскажите мне о несбывшейся мечте. Чего вы всю жизнь хотели, но не получили и никогда уже не получите? — Тогда приз BAFTA [9] за лучший сценарий не считается. Это еще возможно. Как полагаешь? |