Книга Драгоценная ты, страница 44 – Хелен Монкс Тахар

Он вскочил и повел меня в гостиную, приговаривая:

— Ну-ну, успокойся, любимая. Ты пережила настоящий шок — конечно, у тебя сейчас мысли путаются. Насколько я понял, произошел несчастный случай, а Лили просто оказалась рядом.

Великолепно! Ты швыряешь меня под машину, а он все равно на твоей стороне!

— Ты вообще меня слушаешь? — закричала я, вырываясь из его объятий. — Почему ты ни слова не понимаешь из того, что я тебе говорю? Не слишком ли много за последнее время происходит несчастных случаев и почему твоя Лили всегда «просто оказывается рядом»?

Иэн смотрел на меня, как на сумасшедшую, словно первый раз в жизни видел. Потом произнес нарочито спокойным голосом:

— Ты перенервничала, чуть не попала под машину… Давай-ка сядем и приложим лед. Смотри, лодыжка совсем опухла.

Он усадил меня на диван, завернул в кухонное полотенце лед и подложил его под больную ногу. Долго массировал плечи, выслушивал, говорил, что любит. Я начала успокаиваться. Впрочем, у меня остался еще один аргумент против тебя, и я решила пустить его в ход:

— А знаешь, кого я недавно видела в парке?

— Кого?

— Лили с Азифом. Кажется, без ума друг от друга.

Иэн помолчал.

— Вот как? Перешел на ровесниц. Давно пора.

— Очень приятно слышать…

— Прости, — тихо проговорил он.

Задумчиво глотнул вина и снова надолго замолчал. Затем перевел тему:

— Думаешь, поправишься к церемонии?

— Не знаю… Выглядит не очень. — Я указала на распухшую лодыжку. — Боже, Иэн, слышал бы ты, как мне сегодня аплодировали! До сих пор не верится… Теперь меня снова зауважают… и Джемма, и директора, и даже мои стажеры!

— Здорово! А хочешь, я поеду с тобой на церемонию? В качестве личного телохранителя. Посмотрю на твой триумф.

— Поехали, конечно! Правда, ты не любишь подобные мероприятия…

— С тобой — хоть на край света!

«Иэн со мной. Я могу на него рассчитывать», — думала я. И ошибалась.

Следующий день я отлеживалась, а Иэн всячески окружал меня заботой. К церемонии я почти убедила себя, что пришла в норму. Забинтованную ногу прикрывало шикарное черное платье из последней коллекции Мюглера — длиной до пола, с открытым плечом. Я купила его на распродаже в интернет-магазине и заказала экспресс-доставкой. Хоть мы и ушли в минус по всем кредиткам раньше обычного, я решила не экономить — для эффектной речи нужен эффектный наряд.

Скорей бы выйти на трибуну! Они поймут, что я полна идей и способна на многое, меня рано сбрасывать со счетов! Иэн будет любоваться мной и гордиться.

Иэн… В день церемонии он был на высоте. Галантно открыл дверцу такси у главного входа. Все время находился рядом, но не мешал. Тактично держался в тени, пока я совершала круг почета, приветствуя знакомых и коллег. Азиф провожал меня глазами, однако не подходил из уважения к Иэну. Даже Джемма поглядывала с одобрением.

Ты мелькала за сценой — в руках папочка, в ухе гарнитура; важная, словно без тебя тут ничего не состоится. Глаза бы мои тебя не видели! Держись подальше от нас с Иэном! Прическа в моем стиле тебе не очень удалась (у меня волосы гораздо короче), зато ты раздобыла длинное черное платье с открытым плечом. Джемма даже отпустила глупую шуточку про «мини-Кэтрин» — вот, мол, как Лили вами восхищается, во всем старается быть похожей. Понимает ли она, насколько хорошо нужно изучить человека, чтобы в точности предугадать, во что он оденется?

В тот вечер даже ты не могла выбить меня из колеи — я предвкушала успех своей речи. Когда меня позвали к микрофону, я была собранна и спокойна.

Не спеша поднималась на сцену под дружные аплодисменты зала. Чувствовала поддержку, купалась в любви и уважении. Они помнят мои заслуги — значит, и я не должна забывать. Когда я под руку с Иэном обходила гостей, многие говорили, как меня не хватало в прошлом году. Я подошла к трибуне, сиреневые софиты слепили глаза, сердце наполнялось благодарностью. Меня помнили, ждали. Мое время еще не вышло.

Наверное, так ощущает себя заслуженный профессор перед аудиторией восторженных студентов. Я улыбнулась, мне хотелось помедлить еще немного — насладиться аплодисментами. Откровенно рассказывать о боли страшно — как с обрыва прыгнуть. Я готовилась к прыжку и верила: мне не дадут разбиться, я окунусь в волны всеобщей любви и признания.

Я опустила взгляд на экран с подсказкой.

Пробежала глазами несколько слов… и поледенела от ужаса. Это не моя чудесная речь! И даже не слащавый вариант приветствия, который предлагала ты. Мне подсунули самый первый текст, тот, что разнесла в пух и прах Джемма. Скучный. Поверхностный. Унылый. Что же делать?

Ловко ты придумала… Теперь я опозорюсь окончательно.

Мне стало безумно одиноко. Я поискала Иэна. Софиты слепили, и я не различала лиц. Видела лишь темные безликие силуэты и понимала — все они смотрят на меня и ждут.

Я решила читать по памяти:

— Меня зовут Кэтрин Росс. Я редактор «Руководителя». А еще я неудавшийся писатель с поломанной психикой. В прошлом году я пропустила церемонию… я… не могла встать с постели.

Провал! Полный провал!

В горле пересохло. Голос срывался.

— Мне было очень плохо… Все мы порой… тонем во мраке. Разве нет?

Зал затих.

— И даже сегодняшние призеры… У них тоже есть слабости. Я уверена. У всех есть, — продолжала я срывающимся голосом. — Победители, возможно, думают, что не заслужили награды… и, если честно… они правы… Хороший руководитель должен быть слабым. Правда?

Зал недоуменно зашелестел. Я представила, как люди наклоняются и шепчут на ухо соседу: «Что с ней? Она в своем уме?» Каждое слово моей великолепной речи шло от сердца, как же я могла ее забыть? Я отчаянно пыталась восстановить в памяти текст. Безрезультатно. Все кончено… Я снова неудачница в их глазах. Глупая, никчемная.

— Давайте выпьем за новое руководство, которое увидело недостатки. И воспользовалось ими.

Бокала на трибуне не оказалось (тоже твоя работа?), и я закончила:

— Не стесняйтесь собственной слабости! На ней… можно хорошо заработать.

Стало очень тихо.

Погасили софиты, и я увидела аудиторию: кто-то открыл рот от изумления, кто-то осуждающе качал головой, кто-то прятал в ладони усмешку, кто-то тер глаза, кто-то болезненно морщился. Если бы от стыда можно было умереть, я бы скончалась на месте. Меня бросало то в жар, то в холод. Я застыла на трибуне, не зная, что делать дальше. Поискала Иэна — его стул пустовал.

Спасла Джемма: она захлопала в ладоши и направилась к сцене. Зал поддержал жидкими аплодисментами.

— Спасибо, Кэтрин, достаточно, — прошипела она, спуская меня со ступеней. — Передохните в зеленой комнате. Я скажу Иэну, где вас найти.