Книга Фиолетовое пламя, страница 49 – Бренда Джойс

Ей вдруг стало страшно.

Она знала, что лучше умрет, чем примет недостойное, бесстыдное предложение Рейза. Непрошеные жаркие воспоминания вдруг нахлынули на нее, воспоминания о его сильном теле, прижавшемся к ее телу, о его губах, таких ласковых, мягких, манящих, касающихся ее губ. Грейс закрыла лицо руками. Это несправедливо! Все точно сговорились против нее — даже собственное предательское тело толкало ее в объятия Рейза. Ее загнали в ловушку.

Она ни за что не станет его любовницей. Грейс прижала руки к груди. В воображении ее возникла Силвер-стрит, с ее бесконечными барами, выходящими на широкую, лениво катившую свои воды реку.

Она попыталась представить себя в короткой юбчонке вроде той, в какой была блондинка из «Блэк-Хилла», но не сумела. Нет, это невозможно! Прежде чем пасть так низко и пожертвовать своими убеждениями, нужно еще раз обойти все гостиницы на холме и попробовать найти место официантки. Даже эта работа лучше, чем Силвер-стрит.

Грейс решила больше не думать об этом, но тут сердце ее тревожно сжалось: кто-то тихо поднимался по лестнице. Все соседки по этажу уже удалились к себе на ночь. Кто же это? Грейс села, настороженно прислушиваясь.

В дверь тихо постучали. Грейс вскочила, чтобы открыть.

— Кларисса! — ахнула она.

При виде Грейс личико сестры Джеффри — смятенное, испуганное — слегка прояснилось.

— Мисс Грейс, я просто не знаю, что делать!

— Что случилось? С тобой все в порядке?

— Сегодня ночью приедут ночные мстители! — отчаянно вскричала девушка. — Я не знала, что делать, и я подумала о вас: вы же учительница, и такая хорошая, умная! В прошлый раз они чуть не убили моего брата Джима!

— О Боже! — воскликнула Грейс, на мгновение оцепенев от ужаса. Потом быстро спросила:

— А ты уверена?

— Да, мэм.

— Ты знаешь, куда они едут?

— В Шантитаун. Там сегодня выступал один республиканец, из правительства. Он уговаривал нас, чтобы мы все шли на выборы этой осенью и чтобы мы не боялись… будто бы никакого клана больше нет. — Кларисса уцепилась за ее рукав. — Что же нам делать?

— Нужно найти Рейза, он поможет, — не задумываясь ни на минуту, ответила Грейс. Она уже натягивала юбку прямо на ночную рубашку, накидывала на плечи шаль. — Идем, Кларисса, — позвала она девушку, чуть не бегом направляясь к лестнице. — Его комната на втором этаже.

Рейза там не оказалось.

— О Господи! Наверняка он в каком-нибудь из этих проклятых баров или публичных домов! — возмутилась Грейс. — Идем!

Кларисса не отставала от нее, задыхаясь и тихонько всхлипывая.

— А что же теперь?

— Мы остановим их! — решительно сказала Грейс. — Мы должны их остановить!

В библиотеке они задержались перед старинным, красного дерева, шкафчиком для пистолетов. Грейс заколебалась — она терпеть не могла насилия, — но только на секунду. На карту были поставлены жизни людей. Она попыталась открыть дверцу. Кларисса охнула:

— Вы не сможете остановить их, мисс Грейс. Только не вы.

— И все-таки я попробую, — сказала Грейс, дергая дверцу. — Черт, заперто!

Кларисса попыталась удержать ее за рукав:

— Мисс…

Грейс схватила пресс-папье и ударила по стеклу; оно разбилось. Вытащила самый современный на вид пистолет.

— Пошли, Кларисса. У тебя есть лошадь?

— Только Мэри, мул.

На улице Грейс увидела большого костлявого мула и содрогнулась, но тут же строго напомнила себе, что сейчас не время носиться со своими страхами. Кларисса подсадила ее в седло, потом вскочила на мула позади нее. Мэри, ощутив эту двойную тяжесть, прижала уши, но, когда две пары ног ударили ее по бокам, пустилась-таки рысью, то и дело взбрыкивая. Грейс качало и подбрасывало. Она вцепилась в поводья, отчаянно стараясь не упасть и не выронить пистолет.

— Думаю, нам лучше бы поехать в город и поискать мистepa Рейза, — встревоженно сказала Кларисса. — А не то, боюсь, не сносить нам головы. — Потом добавила:

— Не напрягайте так спину, мисс Грейс. Вам куда легче будет держаться.

— Всю жизнь я не любила лошадей, — призналась Грейс, — но только сейчас поняла, как я ненавижу мулов! Через несколько минут она спросила:

— Кларисса, а как ты узнала, что налет будет сегодня ночью?

Грейс почувствовала, как замерла девушка.

— Я слышала, — сказала наконец Кларисса.

— Где? Когда?

— Когда уходила из «Трилоуна.

Грейс уже достаточно долго жила в Натчезе, чтобы знать: «Трилоуном» называют большой деревянный дом неподалеку от Мэлроуза — все, что осталось от плантации Роулинзов. Внутри у нее все сжалось.

— А что ты там делала?

Кларисса замялась, но все-таки ответила:

— Нам нужны деньги, мисс Грейс.

— Кларисса! Ты ведь не хочешь сказать… не может быть, чтобы ты продавала себя этому мерзавцу Роулинзу!

— У меня нет выбора.

— У тебя есть выбор!

— Нет, мэм, — упрямо возразила девушка. — Нет. Мы по уши в долгах у миссис Баркли, и наши дети никогда не смогут уйти с этой земли. Господи, я не хочу, чтобы мои ребятишки выросли тут. Не будет этого, если я могу хоть что-нибудь сделать!

— Ребятишки… — слабым голосом проговорила Грейс. — Ты что, ждешь ребенка?

— Нет пока. Но когда-нибудь я выйду замуж и у меня будут дети. К тому времени как это случится, у меня должны быть деньги, чтобы уйти отсюда. К тому же, — вызывающе сказала она, — так я могу хоть что-нибудь узнать от Роулинза. Иногда, после нескольких стаканчиков виски, он мне кое-что выбалтывает. Сегодня вечером у него там собрались приятели. Я подслушала, как они болтали о своих планах. Ночные мстители снова собираются проучить одного из наших, мисс Грейс. Они хотят победить на осенних выборах и навсегда покончить с республиканским правлением. Им до смерти надоело, что республиканцы вечно им что-то указывают. Ну уж в этом-то году их ничто не остановит, так они и сказали, даже если им придется поубивать половину цветных и столько же «саквояжников» в придачу!

— О Боже! — воскликнула Грейс. — Нам срочно нужны федеральные войска.

Кларисса промолчала.

Эта комната в глубине бара «Блэк-Хилл» была недоступна взглядам непосвященных. Как только джентльмены, заказывавшие ее для себя, устраивались там со всеми удобствами, никто больше не имел права туда входить, кроме официантов, подававших напитки и убиравших полные пепельницы. К полуночи воздух уже обычно становился густым и тяжелым от дыма, несмотря на громадный вентилятор, крутившийся под потолком. В отличие от общего зала, где постоянно было шумно от пьяных голосов и смеха, от жужжания рулеток и бренчания фортепьяно, здесь царила неизменная тишина. И еще одно отличие: прелестные официантки не могли очаровывать здесь потенциальных клиентов — ни одна женщина сюда не допускалась.