Онлайн книга «Z: Квази. Кайнозой»
|
– Да, в Питере с восставшими всегда обращались хорошо, – согласился я. – Уже два века как. Спасибо. Я, в общем-то, догадывался. Даже знаю этого посетителя. Дожидаться, пока наш поезд снова сцепят, удалив из него мёртвый вагон, будто ампутировав погибший орган, я не стал. Прошёл в другой тамбур, там никого не было. Подумал секунду. И позвонил по телефону. – Проснулся? – спросил Маркин. Голос у него был традиционно бодрый. – Что-то рановато доехал до культурной столицы. – Восьмой вагон отцепляют. – Ясно. Почему сразу не сообщил? – Не хотел будить. – Спасибо, в итоге меня разбудили, как только я заснул. Ты что творишь, Денис? – Защищаю невинных. – Ты ещё добавь: «соблюдаю закон». Почему ты убил восставшего? – Он собирался кинуться на женщину. Разодрал бы ей горло вмиг. – Женщина-то хоть красивая? – спросил Маркин. – А то! Мой начальник хмыкнул. Спросил: – Задержать не пробовал? Учитывая твой игривый настрой, уточняю – восставшего задержать не пробовал? – Маркин, ты же меня знаешь, – сказал я. – Он ускоряться начал. Охотиться. Секунды оставались. – Едва восстав – ускорился? – с сомнением спросил Маркин. – Бывает, сам знаешь. Маркин неохотно сказал: – Всё бывает… От меня требуют санкцию на твоё задержание. Я, конечно, их послал. Пообещал сам разобраться и наказать. – Кто требует? – Кваzи, кто ж ещё… Парень был питерским, в его завещании указано согласие на восстание… Советую позвонить Бедренцу. Я выразительно помолчал. – Ты же всё равно едешь в их ведомство, – сказал Маркин. – И всё равно бы с ним встретился. – Не хочу встречаться в роли просителя. – Понимаю, – одобрил Маркин. – Но если тебя посадят до выяснения, мне будет очень трудно тебя выковыривать из питерских застенков. Какой слог! Питерские застенки! Видать, достали Маркина безопасники кваzи… – Не посадят. Я с Сашкой, что они, мальчишку в застенки бросят? Маркин на некоторое время замолчал. Потом спросил: – Ты что, с сыном в Питер поехал? – Откуда мне было знать, что такое случится? А он очень просился. Скучает он по Питеру, понимаешь? Маркин вздохнул и повторил: – Позвони Михаилу. Тем более, раз у тебя сын на руках. А мне пару часов не звони, я отключу телефон и лягу поспать. Поезд вздрогнул – вагоны снова сцепили. Мне дальше спать не суждено, через полчаса приедем на вокзал. Я стоял и глядел на экран телефона. Позвонить или попробовать обойтись без этого? Формально у кваzи не существовало чиновников, полиции и аварийных служб. В общем – никаких государственных структур, один лишь Представитель – президент, царь, диктатор, считайте его кем угодно. Такая ситуация, насколько я знал, была в большинстве общин кваzи, лишь в США они упрямо скопировали человеческую государственную структуру, образовав параллельное правительство и даже две партии – некро-демократическую и морто-республиканскую. Одну возглавлял женщино-американец, другую – чернокожий трансгендерный американец – в общем, всё как у людей. Но в России, как и в большинстве стран мира, кваzи декларировали анархическую форму государственного устройства. Они занимались различными делами, но официально их должности никак не были закреплены – «инспектор» или «посланник» Представителя были той максимальной уступкой, на которую они шли. Так что формально четыре кваzи, собравшиеся вокруг меня с Найдом, должностными лицами не являлись. Несмотря на одинаковую одежду – небесно-голубые кители, оранжевые брюки и пронзительно-жёлтые береты, несмотря на увесистые резиновые дубинки на поясах и ту характерную «полицейскую» манеру общаться, которая остаётся у нашего брата даже после смерти. – А я ещё раз повторяю, – сказал я. – На основании чего вы меня задерживаете? Если вы сотрудники органов охраны порядка – предъявите ваши документы. – Ещё раз объясняю, гражданин, – сказал старший из кваzи (погон у них не было, но все они почему-то носили на груди значки в виде маленьких красных звёздочек; так вот: у троих было по одной звёздочке, а у старшего – три). – На территории кваzи нет органов охраны порядка, поскольку нет и нарушения. Мы обычные жители Санкт-Петербурга, любящие порядок. И мы вас не задерживаем. Мы просим добровольно пройти с нами, чтобы в неформальной обстановке в районном отделении клуба любителей порядка побеседовать на разные темы. Я вздохнул. Нелепая раскраска формы (которой, конечно же, тоже не было – ну просто случайно оделись «обычные жители» одинаково) вызывала ощущение, что я попал в старую детскую книжку – и спорю сейчас с её вежливыми персонажами. – Извините, – спросил я. – Ваша фамилия не Свистулькин? Кваzи выглядел молодо и, возможно, книжку про Незнайку в Солнечном городе не читал. – Нет, – сказал он. – Фамилия моя Пеночкин, Пётр Пеночкин. А какое это имеет значение? Я вздохнул. Над вокзалом, как и положено во время прибытия поезда, звучал гимн Санкт-Петербурга: Несокрушим – ты смог в года лихие Преодолеть все бури и ветра! С морской душой, Бессмертен, как Россия, Плыви, фрегат, под парусом Петра! [4] Найд подёргал меня за рукав. Я положил руку ему на плечо, бросил: – Подожди, сейчас… Обычный житель Санкт-Петербурга Пётр Пеночкин, скажите, а если я откажусь пройти с вами? – Полагаю, нам придётся быть очень убедительными, – сказал Пеночкин. С некоторым даже воодушевлением сказал, с обещанием. – Со мной ребёнок, – сказал я. – Ребёнка мы доставим в детский клуб временного содержания, – сообщил Пеночкин. – Не беспокойтесь. – Папа! – требовательно сказал Найд. Я достал из внутреннего кармана куртки удостоверение, протянул его Пеночкину. Тот даже смотреть не стал. – Мы знаем, кто вы, капитан Денис Симонов. – И это ничего не меняет? – спросил я. – Усугубляет, – спокойно ответил Пеночкин. – Отец! – совсем уж резко произнёс Найд. Я посмотрел на него. Найд мотнул головой, взглядом указывая в сторону. Повернувшись, я увидел Михаила Бедренца. Старый кваzи, похоже, стоял рядом уже некоторое время. |