Книга Оберег для невидимки, страница 91 – Жанна Долгова

— Устраивает? — с легким беспокойством поинтересовался Лео, пока я осматривала просторную гостиную. — Спальня слева, будуар рядом с ней. Напротив — гардеробная и ванная с… в общем, разберешься. Мои покои в хозяйском крыле. Это в другой стороне от лестницы. Если что-то понадобится, третья дверь справа. Мартин сейчас принесет твои вещи. Располагайся. Зайду за тобой через полчаса. — Мужчина улыбнулся и вымелся из апартаментов.

Немного растерялась в большой гостиной с кучей дверей, мебели, изобилия текстиля начиная от сложных портьер с ламбрекенами, обивкой софы и кресел у камина и заканчивая множеством маленьких подушечек на них. Провела рукой по стене — шелк. Но назвать комнату девичьей было бы ошибкой. Выдержанные тона от темно-серого до темно-синего придавали комнате холодный сдержанный характер. Барышни, как правило, предпочитают теплую палитру. Полумрак сгущал краски, но не думаю, что при свете дня настроение комнаты кардинально менялось.

— Проходи, — шепнул Лео.

Ему пришлось чуть-чуть подтолкнуть меня вперед, замершую в нерешительности на пороге спальни Рихарда. Слабого янтарного света лампы на столике у изголовья кровати хватало, чтобы увидеть приоткрытые пересохшие губы больного и влажный от пота лоб. От вида мужчины — бледного, осунувшегося, с перевязанной головой — бившееся в тревоге сердце вдруг болезненно сжалось. Так сильно, словно его стиснула огромная лапа.

— Милорд? — прошелестел в тишине голос из темного угла.

С тихим вздохом из кресла поднялась… сиделка?

— Отпусти женщину, пусть отдыхает. Я останусь, — попросила виконта, определив пожилой возраст служанки, и двинулась к ложу.

— Иди, Цинна, — распорядился тот и, дождавшись, когда служанка покинет свой пост, перетащил освободившееся кресло ближе к постели. — Так будет удобней?

— Спасибо, а…

Не договорила. Бочком, бочком, стараясь не шуметь, в приоткрытую дверь апартаментов втиснулась еще одна работница дома Карре с подносом в руках. Бросила в нашу сторону заинтересованный взгляд.

— Тихой ночи, милорд, госпожа. Вечерняя выпечка и салеп. Подкрепитесь.

Быстро сервировала столик в гостиной и так же тихо испарилась без лишних разговоров, как и сиделка. У меня с губ сорвался нервный смешок.

«Опять этот приторный салеп! Ну да, популярный в этом мире напиток, что поделаешь».

— Что ты хотела сказать? — спросил Леонард.

— Останешься? — На лице мужчины промелькнуло растерянное выражение. Ему и оставлять меня одну вроде как не хотелось, и в то же время усталость валила с ног. Ни к чему эти жертвы. Я хотела побыть с дорогим мне человеком наедине. — Ступай, я справлюсь. — Отпустила его, добавив в голос твердости.

Склонилась над пострадавшим и поцеловала в уголок рта.

— Здравствуй, Рихард.

На столике у кровати стояло несколько пузырьков, рядом с ними стопка салфеток, графин, ложечка в стакане и глубокая чаша с водой. Стараясь не сильно тревожить, смочила мокрой тряпицей сухие губы графа, протерла лоб, шею, грудь. Показалось, или мужчина вздохнул с облегчением?

Обняла ладонями его теплую руку. Массивное мягкое кресло, бесспорно, было удобным, но из-за своих размеров вплотную к кровати вставать не желало. Промучившись с этим монстром, махнула рукой и перебралась на край постели. Совсем другое дело! И к телу ближе и, если сморит сон, можно под бочок графа ненадолго пристроиться. Только дать себе установку: пять минуточек… ладно — десять. Больше не надо! «Больше» — мы можем, Анна Ильинична, попасть в пикантную ситуацию. Доказывай потом, что не замышляла дурное. Не-при-лич-ное!

Горе-сиделка вырубилась довольно быстро в обнимку с рукой Рихарда. Только почувствовала в какой-то момент, как эту самую руку кто-то тихонько, но настойчиво пытается вытянуть из её захвата. Промычала сонно что-то типа «Отвалите все». Пусть скажут спасибо, что не послала нечленораздельно далеко и надолго. Но все равно получилось грубо. Так удобно щекой лежала на сгибе чужого локтя! После моего невменяемого монолога борьба за дорогую мне конечность прекратилась. И я вновь, видимо, погрузилась в сон, пока кто-то, громко стуча каблуками об пол, не вошел в комнату, совершенно не стремясь придерживаться правил посещения больных и соблюдения тишины. Возмутительно!

— Милорд…

— Кто это? — спросил изумленный мужской голос.

— Я не знаю, кто эта девушка. Её привез ночью ваш сын. Мне было велено уйти, — полушепотом оправдывалась женщина.

— Цинна, разбуди Леонарда, — последовал приказ, — я буду в кабинете.

Послышались шелест ткани и быстро удаляющаяся тихая поступь. Открыла глаза. Мужчина в домашней мягкой курточке со стегаными обшлагами и манжетами из золотистого атласа стоял в двух шагах от кровати и — я даже поморгала, не привиделось ли? — забивал табаком курительную трубку!

— Удивлены? Я так полагаю, вам знакома эта вещица? — не глядя на меня, спросил тот, на кого ужасно был похож Лео.

Внутренние часы дали сбой. Черт, черт, черт… Я проспала больше десяти минут, определенно. Тусклый свет триберийского утра проникал в окно спальни графа Морана через приоткрытые шторы. Очень раннего утра.

Медленно села, спустив ноги на пол, прочистила горло но, так и не сумев избавиться от першения, прохрипела:

— Знакома. Здравствуйте. Простите, что в таком виде… поздно приехали… — мямлила что-то невразумительное, умирая от смущения, жажды, песка в глазах и легкого головокружения. — Я — Анна.

— Догадался уже, — прозвучало немного иронично. — Мне стоит представляться?

Глянул мельком исподлобья. То ли действительно мой внешний вид его смущал, то ли хорошо понимал состояние неожиданной гостьи, застуканной в чужой постели. Нервно поправила на себе одежду, пригладила дрожащими пальцами слегка растрепанные волосы.

— Вы отец Леонарда, граф Гектор Карре, — ответила уверенно, достойно прилежной ученицы.

— Ваш визит… Неожиданно, надо сказать. Мой сын поступил несколько самоуверенно, не посчитав нужным посоветоваться со мной, когда поехал за вами, и тем самым поставил вас в неудобное положение.

Больше того, ваше сиятельство: я испугана, голодна и не выспалась!

Хозяин поместья недоверчиво взирал на ту, что явилась в его дом среди ночи. Но не это меня смутило, а то, каким тоном он со мной говорил. Спокойным, но недовольство буквально можно было почувствовать на уровне ультразвука. Когда уши не слышат, а воздух в помещении неуловимо вибрирует.

А еще стало обидно. Вот до слез. Что ж я сделала такого, за что удостоилась столь холодного приема?

— Если вам будет угодно, я уеду.

Замолчала, не зная, что еще сказать. Приехали, называется.

Батюшка Лео вызвал странные эмоции. Страх в сочетании с уважением. Он давил своей аурой, но не подавлял. Сталкиваясь с такими личностями в прошлом, всегда терялась, тушевалась и забывала порой, как говорить. Как же мне сейчас не хватало моей ведьмы! Одно её присутствие рядом внушало мне уверенность. А сейчас, среди незнакомых людей, я чувствовала себя потерянной и растерянной.