Книга Беглянка, страница 18 – Яна Кроваль

— …и лишний рычаг. — Бесцеремонно добавила я. — Потому что он непременно начнёт угрожать тебе моей смертью!

— Нет. Я докажу, что очередное убийство меня не сломает, а лишь сделает ему хуже.

— Он и без твоих подсказок знает, что тебя нельзя сломать! Он ведь уже пробовал, и не раз. Ему можно надеяться лишь на то, что ты прикипел ко мне за время нашего тесного общения… — Сердце обеспокоенно пропустило несколько ударов. — Но это же полная чушь, верно? — Осторожно поинтересовалась я.

Лауль замешкался.

— Не знаю. — С трудом выдавил он. — Но я вижу, что непозволительно крепко к тебе привязался.

Его слова были одновременно и очень приятны, и невероятно горьки. Я стала слабым местом всесильного Инквизитора. Его ахиллесовой пятой.

Подобное звание мне совсем не льстило.

Требовалось срочно докопаться до правды. И начать следовало с давно заданного вопроса, который я так и не удосужилась прояснить до конца.

— Как ты здесь оказался? — Строго посмотрев на собеседника, спросила я.

— Прилетел. — Пожал плечами Лауль.

— Сам? По собственному желанию?

— Да.

— И зачем? — Подозрительно прищурилась я. — Неужто действительно ради наследства?

— Конечно, нет. Была бы моя воля — в жизни бы на Патриор не сунулся.

— Тогда ради чего ты так рисковал?..

— Ради тебя. — Грустно улыбнулся мой собеседник. — Ради твоего спасения.

Я непреклонно помотала головой:

— Хорошая попытка. А если без шуток? Честно и открыто?

— Именно так я и говорю. — Упрямо изрёк Инквизитор. — Честно и открыто.

Я обиженно насупилась.

— Ты напрасно пытаешься углядеть в моих словах скрытый смысл, Гармина. Ты первая женщина, которая меня по-настоящему зацепила.

Часть меня прямо-таки жаждала плюнуть на все сомнения и принять его речи за чистую монету, однако я снова отдала предпочтение разуму.

— Хорошо, допустим. — Поджав губы, кивнула я. — Но ты не мог знать, где меня искать. Во мне не осталось ни одного твоего маячка, я проверяла. Последний извлекли ещё в больнице. А это означает, что сюда ты попал всё-таки случайно. Вот меня и интересует зачем. Каковы были твои изначальные планы?

Мой собеседник устало закатил глаза к потолку:

— Никаких планов не было. Я сразу летел за тобой.

Знакомое возмущение вновь захлестнуло меня с головой:

— Значит, ты всё-таки умудрился засунуть в меня передатчик какой-то новой формы? Обманщик!

Было безумно горько…

— Гармина… — Инквизитор осторожно прикоснулся к моей руке, но я брезгливо отдёрнулась и отошла к противоположной стене. За спиной послышался тяжкий вздох: — Ты ошибаешься. Я никогда не обманывал тебя. Не лгу и сейчас.

Я стремительно развернулась к нему лицом.

— Тогда как?!.. — Гневно вопросила я. — Как ты определил, где я?!

Лауль покаянно опустил голову.

— Я следил за тобой. — Сдаваясь, тихо признался он.

Почему-то стало его жалко.

— Ты ясно дала понять, что желаешь освободиться — и я отпустил тебя. — Всё тем же печальным голосом продолжил объяснять Инквизитор. — Ты предпочла сбежать, спрятаться, сменить имя и род занятий — я не лез. Но когда мне сообщили о пропаже корабля, на котором ты летала почти полтора года, вместе со всей командой — я весьма пожалел о своём решении… И уже не смог оставаться в стороне.

— Значит, все эти годы ты продолжал шпионить за мной? — С грустью резюмировала я.

— Я очень о тебе беспокоился.

Нельзя сказать, что его откровение меня шокировало или разочаровало. В глубине души я предполагала нечто подобное… И потому обида вдруг куда-то улетучилась, оставив вместо себя немного неприятный осадок.

Всё выходило совсем не так, как казалось на первый взгляд.

После моего исчезновения Лауль поступил благородно, не навязывая своё общество и никоим образом не напоминая о себе. Да он не сумел забыть о моём существовании и не удержался от слежки… Но каждый сам вправе выбирать, как долго себя мучить. И чем. Не мне лезть в его личные дела.

Что же касается чувств… Похоже, они действительно имели место быть. Только я ещё не была готова в них поверить.

Зато в предательство друзей — запросто.

— На тебя работал кто-то из ребят? — Сникнув, обречённо поинтересовалась я.

Каждому из своих бывших товарищей я доверяла. Не полностью, резонно опасаясь запутаться в выдуманном прошлом, но всё же…

— Нет. — Неожиданно жёстко возразил Инквизитор, заставив меня встрепенуться и посмотреть на собеседника. — У меня не было живых доносчиков. Я лишь наблюдал за тобой и твоими друзьями через камеры космопортов.

Вот этому я совершенно не удивилась. Политику его уровня вряд ли было трудно получить доступ к средствам наблюдения союзных планет. Как-никак, глава Военизированной Службы Контроля.

— Ладно. — Вздохнула я. — Но это всё равно не объясняет, как ты вычислил, где именно я нахожусь. Разве что у тебя остались верные люди на Патриоре…

— Граждане Империи верны только своему императору. — Холодно отрезал Лауль. — Так что нет. Я просто увидел ваши судорожные метания по космосу, заметил настороженные взгляды, которыми вы смотрели вокруг себя, и понял, что у вас появились проблемы. Сопоставил это с информацией о странно возросшей активности Патриора и тут же помчался на родину, едва успев оформить отпуск.

Звучало вполне логично.

— Ты сказал кому-нибудь, куда направляешься? — Задумчиво полюбопытствовала я.

Инквизитор отрицательно покачал головой.

На иной ответ я и не рассчитывала.

С каждым словом ситуация представлялась всё безнадёжнее. И чем яснее мне становились масштабы проблемы, тем лучше я понимала — самим из того порочного круга, в который мы себя загнали, нам не вырваться.

— А здесь? — Всё же не стала останавливаться я. — Тут ты тоже знал, где меня искать?

— Догадывался. — Аккуратно поправил меня Лауль. — Я предполагал, что о своих талантах ты умолчишь, а иных навыков, полезных Империи, у тебя не наблюдается.

Он был совершенно прав. В бытовом плане я не сумела дотянуть даже до швеи или поварихи… Потому из меня и сделали посудомойку.

Мы немного помолчали.

— Ты узнала всё, что хотела? — Спустя пару минут спросил Инквизитор.

Я вопросительно подняла на него глаза.

— У нас нет времени. Пора решать, желаешь ли ты спастись.

Желала. Очень желала… Но не ценой его свободы!

Правда, рисковать его разумом хотелось ещё меньше. Слишком страшные могли быть последствия…