Онлайн книга «Иезуит»
— Что, товар плохой? Пес не шелохнулся. — Цена высокая? — Гав! — Он меня обсчитал? — Гав! Гав! — пролаял пес и дважды кивнул. — Ты еще у мышей в амбаре спроси, — рассмеялся продавец. — Барат не глупее тебя, — обиделся Ласло. — Вот сейчас кликну стражника, он проверит, стоит ли моя покупка восьми пфеннигов. Лоточник побледнел: за обман покупателя вполне можно угодить в тюрьму. И тогда прости-прощай вольная жизнь. — Подождите, подождите, — засуетился он, — может быть, я обсчитался. Давайте-ка еще разок. Он быстро перебрал купленный товар, бормоча что-то себе под нос, и сдавленно сказал: — Да-да, я ошибся, с вас пять пфеннигов. — То-то же, — погрозил кулаком Ласло. Он присел, обнял пса и поцеловал в мокрый нос. — Умница ты моя… Расплатившись, старик забрал товар и пошел прочь. — Эй, погоди! — крикнул вслед торговец. — Твоя собака, что, умеет считать? — Да иди ты, — беззлобно отмахнулся Ласло. Представление акробатов закончилось, и центр площади теперь был свободен. Ласло разложил на мощенной булыжником земле картонки, взял в руки кисть и, размахивая ею, принялся созывать народ: От лотков отвлекаемся,
Представление начинается.
Привел собаку я из дальней дали,
Такого пса вы сроду не видали.
Не только воет и лает,
Но пишет и книги читает.
Дай задание ему,
И увидишь, что к чему.
Торопись скорей, народ,
Представление уж идет!
С десяток зевак уже стояли вокруг разложенного картона. Ласло, обмакнув кисточку в краску, подал ее Барату. Тот взял кисть зубами и выжидательно оглядел публику. — Кто тут грамотный, отзовись! — завопил старик. — Ну, я, — откликнулся юноша в темной мантии, похожий на семинариста. — А ну-ка, приятель, дай задание моему псу. Пусть напишет, что ты велишь. — Первую монету — Богу, — подумав, предложил тот. Зрители лузгали семечки и недоверчиво наблюдали, как пес медленно выводит на картонке корявые буквы. Когда он закончил, Ласло повернулся к юноше: — Ну что, правильно? — Да, но… То есть… Как?! Толпа заволновалась, раздались возгласы удивления. — А что я говорил? — обрадовался старик. — Он еще и не то может. Ежели кто шибко грамотный, предложите по-польски или по-французски. Народ, привлеченный реакцией зрителей, потянулся от лотков к центру площади. Толстый седой господин в камзоле и шляпе с пером выкрикнул: — Пусть напишет «Vive le Roi!». Ласло растерянно глянул на друга в надежде, что тот понял задание. И в самом деле, пес деловито наклонился над картонкой и криво, но вполне разборчиво вывел нужную фразу. Господин подошел поближе, внимательно прочел ее и потребовал: — А теперь переведи на венгерский. На свободном клочке картонки Барат написал: «Да здравствует король!». — Не может быть! — изумленно воскликнул толстяк. — Такого просто не бывает! Зрители все прибывали, и вскоре старика с собакой окружала плотная толпа. Только подошедшие спрашивали, что тут творится, а те, кто видел трюки, с горячностью посвящали их в суть происходящего. — Кто еще желает проверить знания моего друга? — вопрошал Ласло. Девушка лет шестнадцати, по виду дворянка, робко произнесла: — Gib mir mein Herz zurück. — Ну-ка, дружище, напиши это. Пес сконфуженно опустил голову и прикрыл лапой глаза, давая понять, что такого языка он не знает. И это произвело не меньшее впечатление на зрителей, чем правильное написание венгерских и французских фраз. От толпы отделился тот самый лоточник, что недавно попытался надуть Ласло, и гордо сказал: — Я знаю этого пса. Он еще и считать умеет! Послышались недоверчивые возгласы, но их перекрыл чей-то крик: — А ну-ка, сложи один и три. Барат с готовностью гавкнул четыре раза. — Из семи убери пять, — прозвучало с другой стороны. — Гав! Гав! В толпе зашумели, заахали, послышались возгласы: «Ну, надо же!», «Прямо как человек!», и в конце концов зрители разразились аплодисментами. Публика кричала: — Браво! — Молодец! — Умница! Пес подхватил зубами лежащую рядом шапку и пошел по кругу. Восторженные зрители, не уставая ахать, щедро сыпали монетки. Обойдя всех, Барат вернулся к разложенным картонкам и как мог поклонился. Так повторялось в каждом городе, в каждом селении. Пес танцевал, рисовал по просьбе публики картинки или писал фразы. Зрители не могли прийти в себя от изумления — дрессированных собак они худо-бедно видели, но чтоб псина могла написать, что ей скажут… Невероятно! Пфенниги текли рекой, и очень скоро Ласло сказал своему верному спутнику: — А мы неплохо зарабатываем, милый мой Барат. Годик-другой так походим, и хватит на домик. Я хотел бы поселиться где-нибудь в окрестностях Пожони, ты ж не против, если мы туда и направимся? Пес согласно кивнул. День за днем, в ясную погоду и в дождь, они двигались на запад и постоянно давали представления. На ночь останавливались на постоялых дворах, выбирая комнатку подешевле. Осенью старик купил овчинный тулуп и теперь уже не походил на бродягу. Он экономил каждый пфенниг, но не жалел для Барата самые лучшие косточки: ему хотелось хоть как-то выразить свою любовь и признательность другу. Больше того — он отвел пса к цирюльнику, который вымыл и расчесал бурую шерсть. Барат стал выглядеть намного симпатичнее. Каждую ночь во сне Ласло видел их будущий домик. Осталось накопить совсем немного, несколько месяцев — и мечта осуществится. Может быть, даже будущим летом… Они поселятся вдвоем с Баратом где-нибудь в предместье Пожони, представлениями будут зарабатывать на жизнь, а все остальное время Ласло посвятит саду, вырастит много цветов, овощей, зелени, а может быть, даже заведет какую-нибудь живность, чтобы у пса всегда было мясо. Вокруг дома обязательно поставит плетень, и на его кольях будут сушиться глиняные крынки. Господи, неужели все это исполнится?! Даже поверить страшно… К апрелю они оставили позади Попрад, Тренчин, и едва миновали Вагуйхей, когда случилось непредвиденное. Уже несколько дней пес выглядел слабым и вялым, почти не ел, а утром у него начались судороги. Встать Барат не смог. Насмерть перепуганный Ласло гладил его по голове, трогал сухой, горячий нос и приговаривал: |