Книга Эра войны. Эра легенд, страница 147 – Майкл Дж. Салливан

Брин – умница. Хранителям полагается быть умными, даже тем, кто не умеет писать слова на пергаменте. Тэш не понимал ее скромности. Почему она не может признать, что ей есть чем гордиться? И дело не только в Брин. Большинство людей, за которых он сражался, рхуны в самом плохом смысле слова – жалкие создания, бездумно склоняющиеся перед теми, кого уже не считают богами, но по-прежнему боятся, как богов.

Для них гордость – недостаток, а не достоинство.

– Почитай, – попросил юноша, приняв заинтересованный вид.

– Правда? Что, прямо здесь? Сейчас?

– Конечно.

Брин улыбнулась еще шире.

– Хорошо.

Она вынула из пачки листок, провела по нему пальцем, шевеля губами, потом снова принялась рыться в записях.

– Ты – Хранительница Уклада и не помнишь, что написала?

– Помню, но не дословно.

– Но ведь тебе и не нужно помнить дословно, разве не так?

Брин взглянула на Тэша, как будто тот оскорбил ее мать.

– В этом же весь смысл.

Наконец она нашла нужную страницу и прочла:

Тысячи воинов, прекрасных и ужасных,

Напали без предупреждения;

Они ринулись по каменным мостам,

Облаченные в злато и синь;

Враги принесли с собой вихри и молнии,

Великанов, пламя и смерть;

И ничто не могло остановить их натиск,

Кроме отважных храбрецов.

– Здорово, – искренне восхитился Тэш.

Он не припомнил, чтобы другие тексты Брин звучали так же красиво.

– Тебе действительно нравится?

– Конечно. Честное слово, замечательно. И что, весь рассказ такой?

– Надеюсь.

Тэш взглянул на листки у нее на коленях.

– Тогда тебе не следует быть столь беспечной.

– О чем ты?

– Найди для них какую-нибудь сумку. – Он принялся складывать разрозненные страницы.

Брин осторожно отвела его руки от книги, словно мать, оберегающая младенца.

– Роан хочет сшить их и поместить между деревянными дощечками, обтянутыми кожей, но не может приступить, пока я не закончу.

– Отдай ей то, что уже завершила. Так будет лучше, чем потерять страницы.

Брин смущенно улыбнулась.

– Кстати, знаешь что? Хочешь научиться читать? Я уже занимаюсь с Трессой, и она…

– У меня нет времени. – Тэш решил сразу закрыть тему. Не стоит внушать беспочвенные надежды.

– Но это совсем не трудно. Мы могли бы…

– Может, после свадьбы.

– И когда же она состоится? – резко спросила Брин.

– Не знаю. Скоро.

– Почему не сейчас? Роан и Гиффорд поженились, даже Мойя и Тэкчин живут вместе, а я все еще обретаюсь в палатке с Падерой. Разве ты не хочешь жить со мной под одной крышей? Как было бы замечательно засыпать вместе, завести детей…

– Конечно, хочу, только пока не могу.

– Почему? – Брин переплела его пальцы со своими и положила подбородок ему на плечо.

– Я не могу быть одновременно и хорошим мужем, и хорошим воином. Сперва следует выиграть войну, понимаешь? – Тэш вздохнул. – Я видел, как эльфы убили моих родителей. Я видел, как они убивали детей, совсем еще малышей. Они…

– Знаю, – оборвала его Брин.

– Ну так вот, я не хочу, чтобы то же самое случилось и с нами. Я не позволю, чтобы наши дети прошли через подобное. Пока война не закончится, мое место там. – Тэш указал на восток, в сторону леса. – Я хорош в бою отчасти потому, что иду на осознанный риск. Но я не смогу рисковать собой, понимая, что оставлю тебя с ребенком. Если начну сомневаться, то подвергну опасности не только себя, но и своих людей. Позволь мне выиграть войну, а потом, если выживу… – Глаза Брин наполнились страхом, и Тэш поправился: – …конечно, я выживу, и мы с тобой обоснуемся в каком-нибудь красивом месте. Я повешу мечи на крюк и научусь выращивать рожь и овец.

– Но… – Брин смахнула слезинку и вздохнула.

– Что?

– Ничего. – Девушка решила не спорить. – Ах, да! – Ее лицо просветлело. – Как там Сури? Ты можешь стать земледельцем раньше, чем думаешь. Она ходила в Авемпарту? Ты ее видел?

Тэш молчал. Он боялся говорить правду.

– Что-то не так?

Отодвинув полог шатра, Нифрон смотрел на хмурое небо. Как и все, за исключением земледельцев, предводитель галантов предпочитал солнечные дни дождливым, но не потому, что любил тепло и свет или питал отвращение к слякоти: грозы напоминали ему о миралиитах. Однако сегодняшняя плохая погода была вызвана не магией. Серая хмарь, словно зеркало, отражала настроение главнокомандующего. По самым скромным прикидкам, ему следовало сжечь Эстрамнадон еще два года назад.

– Значит, ты отправила Сури в Авемпарту, не посоветовавшись со мной, – произнес он, не сводя взгляда с неба.

– Ты не дал бы согласия.

– Разумеется, и ты об этом знала. – Нифрон тут же пожалел о сказанном, и вовсе не из чувства вины.

Необходимо сохранять спокойствие. Он налил себе вина, понимая, что выпивает по два кувшина в день. Прошло пять лет, а я все еще здесь, пока Лотиан восседает на Лесном троне. Ситуация выглядела не просто абсурдной – совершенно неприемлемой. Грядет очередная зима, а я не продвинулся ни на шаг. Такое в мои планы не входило.

Нифрон опустил полог. В шатре тут же стало темно.

– И чего ты от нее ожидала?

– Она отправилась в качестве посла, чтобы обсудить возможность заключения мирного договора.

– Ты могла назначить кого угодно. Почему именно ее?

– Не кого угодно, – покачала головой Персефона. – Арион считала, если Сури встретится с фэйном, война закончится. Кроме того, фэйн выразил желание разговаривать только с ней.

– Арион была глупа, а ты – нет. Я потрясен. Как ты могла согласиться? – Нифрон весь кипел от гнева, хотя от него и не укрылась боль Персефоны. Она и так дорого заплатила за свою ошибку. Руганью уже ничего не исправишь. Понизив голос, он произнес как можно мягче: – Если бы фэйн действительно хотел мира, то позвал бы на переговоры меня.

– В его глазах ты – предатель. Он прямо написал, что не будет вступать в переговоры ни с тобой, ни со мной. В его послании ясно значилось: Сури – единственная, с кем он готов встречаться.

– Лотиан считает рхунов бездумными животными. Он никогда не сдастся одной из вас.