Книга Маг и его Тень, страница 52 – Валерия Веденеева

Долгое время все молчали. Эрига, высказав, что хотела, достала из поясной сумки гребень и начала расплетать уложенную на голове косу. Волосы у нее оказались роскошные: длинные, густые, шелковистые. Венд, залюбовавшись, даже забыл о теме беседы.

— Разве Тонгил, будучи изгнан, не считался извергнутым из рода? — нарушив молчание, осторожно уточнил Кирк.

— Конечно, нет, — жрица покачала головой. — Во-первых, изгнан был его отец. Во-вторых, крови нет дела до человеческих игр в политику.

— Эрига, позволь спросить, — подал голос Шор. — Если ваш клан насчитывает несколько сотен тысяч человек, и все они потомки первого Тонгила, стало быть, потомков старших близнецов тоже немало?

— Верно, — согласилась жрица.

— Насколько немало?

— Несколько тысяч, — отозвалась она.

— В таком случае, происхождение Темного не столь уж уникально.

Она рассмеялась:

— Тары и тарэсы, я и не говорила, будто оно в чем-то уникально. Но и безродным его, уж извините, назвать никак нельзя.

Венд вновь посмотрел на Тибора: тот разговор слушал, но с видом откровенно скучающим, словно бы речь шла о делах, ему давно и хорошо известных.

— Ты думаешь, она сказала правду? — позднее, когда пришло время устраиваться спать, спросил воина Ресан. — Насчет происхождения Тонгила?

— Думаю, да, — отозвался тот. — Тебя это смущает?

— Я не могу понять, — юноша сел, притянув колени к груди, и обхватил их руками. — Если упоминание о собственной безродности могло мага только повеселить, отчего он разозлился?

— Тут надо у твоей сводной сестрицы спросить, что такого она ему наговорила, — пробормотал воин, подавив зевок.

— Может быть, он только притворился, будто взбешен, чтобы надавить на отца? А она по глупости помогла в его планах? — подавленно сказал Ресан.

— Если Тонгил все же жив, однажды нам встретится и будет настроен поговорить, спроси его об этом, — Венд вздохнул и закрыл глаза, погружаясь в сон. Но еще услышал бормотание парня:

— Обязательно спрошу — перед тем, как прикончить.

К присутствию жрицы все привыкли быстро. Особого внимания к своей особе она не требовала, тяготы пути переносила с легкостью, говорившей о долгой практике, а еда, благодаря ее участию в процессе варки, стала намного вкуснее. Телохранитель ее везде следовал за своей госпожой, умудряясь оставаться при этом незамеченным. Венд даже несколько раз ловил себя на том, что вовсе забывал о существовании этого человека.

А еще у Венда появилось новое увлекательное занятие: следить, чтобы Ресан не совершил какой-нибудь фатальной глупости. Настолько увлекательное, что иногда он почти всерьез думал о том, не сменить ли по возвращении род занятий и не устроиться ли к какому-нибудь богачу гувернером-надсмотрщиком за великовозрастными балбесами. Опыт ведь уже есть.

Впрочем, после рассказа Эриги о происхождении Тонгила юноша, кажется, вспомнил о цели путешествия и решил, что спасение брата важнее сердечных дел. По крайней мере, Венд очень надеялся, что именно так объясняется частая задумчивость Ресана и его более редкие и менее долгие взгляды в сторону Тибора. Общество жрицы юноша всеми силами избегал.

Шел пятый день путешествия, солнце только-только пересекло полуденную точку, когда Тибор неожиданно остановился и вскинул руку, потом повел головой, раздувая ноздри, словно принюхиваясь.

— Кочевники недалеко, — сказал отрывисто. — Около двух десятков, все верхом. Настроены не враждебно, но лучше не рисковать. Ресан, доставай тамгу, — они будут здесь уже скоро.

— У тебя удивительные таланты, Тибор, — проговорила жрица. Пират ей коротко улыбнулся, но взгляд остался цепким и серьезным.

Кочевники действительно появились через считанные минуты, причем в их количестве молодой наемник не ошибся. От отряда отделился один, поднял вверх пустую правую руку и направил коня в их сторону. Ресан, заметно волнуясь, сидел в седле по левую сторону от Тибора и сжимал в руке тамгу старого шамана. Когда кочевник подъехал достаточно близко, юноша заговорил. Венд слабо понимал наречие тууров и уловил только основной смысл. Традиционное пожелание светлого неба и удачной охоты, потом призыв беречься от черного шамана — что бы это ни означало — и, наконец, упоминание имени деда Ресана и цели их путешествия — ставки Великого шамана. Кочевник выслушал всю речь молча, потом разразился ответной, смысл которой Венд понял еще хуже, и, кивнув всем на прощание, развернул коня.

— Нас пропускают через земли этого племени, а еще они сами сообщат соседям, чтобы те нас не задерживали, — перевел Ресан и, подняв слегка дрожащую ладонь, вытер пот со лба.

Вечером Венд долго не мог заснуть — последнее время это случалось с ним все чаще — так что, устав без толку ворочаться, решил встать.

Первым сегодня дежурил Тибор. Пират сидел у костра и вырезал из мягкого известняка странное существо, напоминающее помесь ящерицы со змеей.

— Что это такое? — поинтересовался Венд, присаживаясь рядом и кивая на игрушечное чудовище.

— Существо, — отозвался наемник, слегка улыбнувшись.

— Сам вижу, что существо, — согласился воин. — Откуда оно такое взялось?

— Представления не имею, — Тибор пожал плечами и отложил свое творение в сторону. — Не спится?

— Нет. Ложись, я эту смену возьму. Не в обмен, просто так.

— До начала следующей уже недолго осталось, — ответил Тибор. Венд кивнул, потом взгляд его скользнул туда, где устроилась жрица с охранником.

— Похоже, северянка пришлась тебе по сердцу, — проговорил воин.

— Заметно? — после короткой паузы спросил пират.

— Более чем, — кивнул Венд.

— Меня это, честно сказать, пугает, — тихо признался Тибор.

— Что так? Боишься, не ответит взаимностью?

— Нет. Боюсь, что ее на самом деле просто не существует.

Венд моргнул:

— Это как?

Пират вздохнул:

— Она слишком идеальна. Для меня — идеальна, — уточнил, заметив недоумение воина. — Словно бы кто-то соединил в Эриге все, что мне нравится в женщинах. Ее лицо, фигура, манеры, изящество в каждом жесте. Ее голос — когда она говорит, я готов слушать часами. Ее ум, целеустремленность, внутренний стержень… Словно бы кто-то подготовил для меня ловушку и выбрал такую приманку, от которой я просто не смогу отказаться.

Венд только покачал головой.

— Ты влюбился. Это, знаешь ли, со всеми бывает. Если поженитесь, то через пару годков увидишь в ней столько недостатков…

Тибор печально улыбнулся:

— Я знаю, что такое влюбленность. И что такое любовь, в которую она иногда перерастает. Но даже Тери — моя жена — никогда не казалась идеалом. У нее было много недостатков, хотя и их я любил. А в Эриге я не вижу ни одного.