Онлайн книга «Вечная мерзлота»
|
– Не может быть! Просто так не берут! Что-то должно быть. Вы сами-то что думаете? Может, анекдот где рассказали? – Да не люблю я анекдоты, я их не запоминаю… – Могли обсудить что-то… по неосторожности? – Что я мог обсудить? – Ну мало ли… вы вообще как к линии партии относитесь? Есть же перекосы, согласны?! – Нормально отношусь, я кандидат в члены партии. – А к Сталину? Вам не кажется, что… сдает наш вождь? – Кротовский заморгал глазами и отвел взгляд. – Все-таки возраст?! – Я так не думаю! – Сан Саныч с неприятным удивлением разглядывал журналиста. – Хочу написать ему письмо. – Правильно, напишите все чистосердечно, и он простит. У нас в семье безусловный культ личности Сталина – Ленина. Мы их любим! И я, и жена, и дочки, у меня младшая пионерка еще, проходит мимо портретов, обязательно отдает пионерский салют. Жена научила. По-моему, это прекрасно, когда люди так любят своих руководителей. Не рассуждать, а идти следом за вождями! За великими идти! Страшная патриотическая сила получается! Сан Санычу не очень нравились все эти странные рассуждения, и сам этот журналист уже не нравился. Слизняк какой-то. Даже хотел спросить, не он ли написал фельетон на отца Фролыча? Белов помнил заголовок: «Враг вел судно на камни!» Не стал спрашивать. Вскоре объявили отбой, и они улеглись по кроватям. Сан Саныч не сразу уснул, из-за журналиста-фельетониста опять задумался о письме Сталину. Он думал о вожде, понятно было, что Сталин не мог знать про такие сложные случаи, как у него, – Николь ссыльная, да еще иностранка, он женат… Но партийные органы по всей стране работают… это их дело, и они должны разбираться! В конце концов, это судьбы людей! Ему совершенно ясно было, что дело не в Сталине и что можно было попробовать написать… Ключ в двери громко заскрежетал, она открылась, и Белова повели по пустым ночным лестницам и коридорам. Он спросил, сколько времени, но услышал недоброе: «Не разговаривать!» В кабинете сидел следователь. Улыбался, изучая лицо Сан Саныча. Указал на стул: – Ну как, гражданин Белов, надумали? – Я все написал, товарищ старший лейтенант, – Сан Саныч приложил руку к груди. – Называйте меня гражданин старший лейтенант, вы под следствием. – А в чем меня обвиняют? – заторопился Сан Саныч, он наконец увидел человека, которому можно задать этот вопрос и который обязан на него ответить. Старший лейтенант многозначительно молчал, вглядываясь в лицо Сан Саныча. Он был аккуратный, с приятной улыбкой, похож на артиста кино. – Не хотите, значит? Это понятно. Это подтверждает наши предположения. После того как я зачитаю вам обвинение, вы уже не сможете заявить о своем раскаянии. Понимаете? Вам, за ваши заслуги, – он сделал значительную паузу, – делают снисхождение. Предлагают самому раскаяться и разоружиться перед партией и народом! Сан Саныч молчал. – Расскажите о своих политических взглядах и настроениях и о своей враждебной деятельности против СССР. – Антипин положил перед собой чистый лист бумаги. – Даже если она была нечаянная и вы заблуждались… – У меня нормальные политические взгляды и настроения… хорошие! Какая же враждебная деятельность?! Я – честный человек, гражданин старший лейтенант! – Честный? – старлей смотрел пристально. – Абсолютно! Кристально честный! – выскочило из Сан Саныча слово, которым он думал, но которое никогда не собирался произносить. – Ну?! – снисходительно усмехнулся лейтенант. – Нет, ну понятно… – замялся Белов. – Расскажите о вашем методе толкания. – О чем? – не поверил Сан Саныч. – О вашей работе, вы же придумали толкать баржи! – Не я, это известно было, но… – у Сан Саныча, от того, что старлей заинтересовался его работой, прибавилось духу. – Раньше буксир баржи за собой тянул, а теперь толкаем. По нескольку барж можно! Раньше думали… – Ну вот, я вижу, вы любите вашу работу. А как вы считаете, в чем наша работа заключается? Белов не ожидал поворота в разговоре, замер, разглядывая серебряные погоны офицера. – Вы за государственную безопасность отвечаете. – Та-ак, а что это значит? Просто, в жизни? – Не знаю, шпионов ловите, врагов народа… – Вы в жизни много их встречали? – Я? Я не встречал… – Конечно, у него на лбу не написано, что он шпион. – Лейтенант сделал паузу. – Вот это и есть наша работа! Простой антисоветчик, и тот маскируется, прикидывается обычным честным человеком. Наша задача – вычислить его! А бывает, человек и сам про себя ничего такого не думает, а гниль уже завелась! Мы должны помочь такому человеку! Вот ваш случай, давайте начистоту, без протокола! – он отодвинул в сторону бумаги и ручку. – Антисоветских анекдотов вы не рассказываете? – Нет! – честно затряс головой Сан Саныч. – И никогда не слушали? – лейтенант добродушно улыбался. – Да ладно вам, капитан, даже я их знаю! Бывают, кстати, очень смешные. Недавно арестованный рассказал: «Один другому говорит, у нас, говорит, по ночам только проститутки, воры да энкавэдэшники работают!» – старлей засмеялся приятным, очень натуральным смешком. Ему, похоже, и на самом деле было весело. – Нет, ну слышал, конечно… – Сан Саныч от напряжения не понял смысла анекдота. – Слышали, а заявление на анекдотчика написали? По закону? – Нет, – виновато потупился Сан Саныч. – А это для кристально честного советского человека уже пятно! Наша задача, чтобы все были пусть и не кристально, но хотя бы просто честными! Услышал – напиши! Мы разберемся! Белов пожал плечами и согласно кивнул. – А еще за вами водится прямо патологическая любовь к ссыльнопереселенцам. Половина экипажа «Полярного» – ссыльные или бывшие зэки, ребенок у вас от ссыльной, жениться на ней собирались, нарушая закон, и, уж конечно, этот спецрейс к поселенцам прошлой осенью… – Я о рейсе подробно написал, там люди погибли бы, а вот Турайкин – он настоящий враг! – Видите! Вы Турайкина считаете врагом, а нам ничего не сообщили! – он уже не улыбался, смотрел строго. – Еще можно вспомнить, как вы сначала согласились работать с органами, а потом передумали… Что вам не понравилось? – Я все честно объяснил старшему лейтенанту Квасову! Я не могу этого – у меня другое призвание. Я – флотский человек, я много пользы принес… – Это понятно, о вашей пользе мы знаем, а вот о ваших проблемах вы сами только что рассказали… Может, они и не великие, но есть. – Старлей опять смотрел почти дружелюбно. – Я дам вам бумаги, садитесь за мой стол и спокойно пишите. – Что? |