Онлайн книга «Вечная мерзлота»
|
Девчонка очень была похожа на немку. Неужели и они? – мелькнуло в голове. Сама, никто не насиловал… В том, что он увидел, не было чего-то необычного, в этих местах такое случалось сплошь и рядом, его удивило, что девчонка была немкой. Ссыльные немцы и прибалты были культурнее других, и Белову не хотелось, чтобы и они опустились до грязных зэков. Управление размещалось в половине длинного барака. Белов вошел, дверь в первую же комнату направо была приоткрыта, негромко звучал радиоприемник. – Здравия желаю! – Заходите, пожалуйста! – невысокий молодой человек поднимался из-за стола. – Я Мишарин. Николай. Руководитель отдела проектирования жилых зданий. – Капитан парохода «Полярный». Белов. Здесь отдел кадров? – Это к капитану Клигману, он сейчас будет… – Мишарин внимательно рассматривал Белова. Пожали руки. Белов стоял, раздумывая, что делать. – Скажите, вы коренной сибиряк? – неожиданно спросил молодой человек. – Коренной, – ответил Сан Саныч, собираясь уже выйти из комнаты. – Вы видели последний фильм Герасимова? – Мишарин все смотрел на него с интересом. – Я? – нахмурился Белов, ему было не очень понятно, почему его так рассматривают. – Там у него одни сибиряки играют. Сибиряки – это особая порода человека, я уверен! Думаю, галерею портретов создать. Молодых, старых, разных профессий, но обязательно коренных сибиряков. Могу я вас нарисовать? – Мне некогда… у меня пароход, команда. – Белов слегка конфузился, но ему уже нравился этот открытый парень. Еще и рисовать умеет. Сан Саныч всегда уважал людей, умеющих что-то особенное. Рисовать или играть на пианино. – Жалко… я уже полгода в Сибири, а только три портрета сделал… – Мишарин вытащил из папки ватманские листы с рисунками. – Здесь со всей страны люди… а я настоящих хочу! Сажень косая, знаете?! Взгляд открытый! Люди на рисунках были как живые. Белов улыбнулся: – У меня старпом такой вот! Захаров фамилия… Подойдет? Дверь в барак заскрипела, кто-то разговаривал с часовым, потом отворилась дверь в комнату и вошел капитан Клигман. – Здравия желаю! – козырнул Белов. – Капитан парохода «Полярный», в аренде у Строительства-503. – Здравствуйте, – кивнул Яков Семеныч, устало присаживаясь снять сапоги. – Хорошо, что зашли, капитан, надо анкеты заполнить на всю команду. Вон, пачка на окне. – На всю команду?! – насупился недовольно Белов. – В отделе кадров все есть! – То у вас, а это у нас. Не будьте ребенком, режимная стройка… В комнату осторожно заглянул невысокий мужик, председатель местной рыбартели: – Яков Семеныч, что же это, началось, что ли? – спросил, хмуро снимая ушанку. – Что такое, Меньшов? Заходите! – Пока мои на воскреснике работали, ваши три избы обчистили! Бабы воют, поутащили харчи, по чугункам лазили! Распорядитесь хоть тушенку выдать, что грозились… За воскресник-то? Мужик говорил глухо, по его виду не понять было, правда их обворовали или уж по привычке жалуется, смотрел то на Клигмана, то на Белова. Так и замолчал, глядя между ними и держа шапку двумя руками. На сапогах ошметки грязи, штаны драные. Белов рассматривал его, соображая, коренной ли он сибиряк. Клигман молча выслушал и стал надевать сапоги. – Извините меня, я на склад… пишите пока, – Яков Семеныч вышел на улицу вслед за мужиком. Сан Саныч сел заполнять анкету. Родился в селе Знаменское Минусинского района Красноярского края 21 апреля 1928 года. Национальность – русский. Социальное происхождение – крестьянское. Основное занятие родителей до Октябрьской революции – прочерк. После… – Белов задумался. – У нас в анкете такого не было… у меня мать из крестьянской семьи, а отец фотографом работал в райцентре? Что писать? – Не знаю… в селе же отец работал? – Мишарин заглянул в анкету. – Ну. – Пиши крестьянское. Комсомолец, стаж, – Белов уверенно заполнял графы. Состоял ли в других партиях? – Не состоял. Состоял ли ранее в ВКП(б) и причины исключения? – Не состоял. Были ли колебания в проведении линии партии и участвовал ли в оппозициях (каких, когда)? – Колебаний не было, в оппозициях не участвовал. Образование – Красноярский речной техникум. Поступил в 1942, закончил в 1946. Специальность – капитан-судоводитель. Иностранные языки – не владею. Трудовая деятельность… Белов прочитал и поднял недовольные глаза на Мишарина: – Опять всю деятельность писать?! Мишарин, стаж которого умещался на одной строке, вежливо улыбнулся. – Я с сорок второго… матросом, боцманом, да на разных судах… – Белов хмуро тер лоб. – Девками командовал! – Почему девками? – В войну одни девки в матросах были… девки да пацаны мелкие. Мишарин явно заинтересовался девками-матросами, достал пачку «Беломора» и стал аккуратно распечатывать: – И что… прямо вот… молодые девушки работали? – Работали. И вахты стояли, и уголь грузили… – Белов снова склонился к анкете. – Государственные награды… Дописывал молча. Мишарин тоже затих и о чем-то думал, неподкуренную папиросу вертел в руках. Табак из нее сыпался. Когда Белов закончил, Николай выдвинул из-под кровати чемодан: – Выпьем за знакомство?! – он достал бутылку коньяку. – Только закуски совсем нет. Мишарину, как и Сан Санычу, шел двадцать второй год, но он видел, что рядом с капитаном Беловым сильно проигрывает. Сан Саныч это чувствовал, ему было приятно стеснительное уважение нового товарища: – Пойдем ко мне на буксир, у меня повариха хорошая. По дороге зашли в столовую, взяли буханку ржаного хлеба и двух девиц, они как раз заканчивали работу. Каюта Белова была небольшая, уютная, выкрашенная светло-голубой краской. Справа от входа на узкой койке, заправленной серым шерстяным одеялом, сидели девушки. Между ними – Сан Саныч. На столе нарезанный хлеб, коньяк, рыбные консервы, пирожки с картошкой, оставшиеся с обеда, и четырехлитровая банка сгущенки. Напротив в небольшом кресле устроился старпом Захаров и на табуретке, спиной к двери – архитектор Мишарин. Черненькую звали Нина, светленькую Светлана, Белов шутил то с одной, то с другой и никак не мог решить, какая ему больше нравится. Девушки почти не пили, мочили губы в рюмках и ставили на стол. Коля Мишарин быстро опьянел, отчего сделался счастлив и неудержимо активен. Он чувствовал, что наконец встретил здесь друзей, и ему ясно было, что рядом с ними он пройдет суровую школу жизни и станет таким же уважаемым человеком. Настоящим сибиряком вернется в Москву. Он уже поднимал тост за капитана Белова и за могучего молчаливого старпома Захарова, в которого он просто влюбился. И еще перецеловал девушкам ручки, чем их здорово смутил, и порывался сбегать за бумагой и начать рисовать Захарова немедленно. |