
Онлайн книга «Феномен»
Брат подвигал нижней челюстью и отступил. Открылась дверь. Вошел Кузьменко. Он остановился за ширмой так, чтобы его видел только Максимов. Кузьменко постучал по часам на руке. Время истекло. — Кто там? Это доктор, да? Доктор! Кузьменко выглянул из-за ширмы. Максимов вымолвил губами: «Еще пять минут». — Николай Ильич, это же вы, — брат скрестил руки перед собой. — Пассажирка, Наталья Ворошилова. Она здесь, на этаже? Кузьменко растеряно посмотрел на Максимова. Тот едва заметно кивнул. — Да, она здесь. На третьем этаже, в хирургии. — Как она? — У нее огнестрельное ранение плеча, закрытая черепно-мозговая. Ее уже прооперировали, жизни не угрожает, — Кузьменко прервался и снова глазами попросил разрешение у Максимова продолжить. — Но есть другие осложнения. — Какие? — спросил Максимов. — У нее признаки сильной депрессии. Также наблюдаются симптомы шизофренического расстройства личности, галлюцинации, суицидальная склонность. Слабая реакция на внешние раздражители. — Только не смейте ее кормить вашими пилюлями, ясно? Кузьменко проигнорировал. — Я думаю, что Артур сможет увидеться с ней, когда ее переведут из хирургии, не так ли? — спросил Максимов. — Эм, да. Я это организую, — подыграл Кузьменко. — Подождите меня за дверью, я буду через пять минут. Кузьменко надул глаза от возмущения, но в противостояние вступать не стал. — Я не должен был бросать ее в салоне, — брат смотрел в пол. — Ей нужна моя поддержка, они не смогут ей помочь. Максимов заставил себя положить руку ему на плечо. — Эй, ты все сделал правильно. Ты герой. Посадил настоящий самолет. Все умерли бы, если бы не ты. Она жива благодаря тебе. — Проклятый самолет, — брат отвернулся, вытер лицо и высморкался. Узенькие полоски солнечного света пробились между закрытыми жалюзи. На стене из теней нарисовалась решетка, напоминающая тюремную камеру. — Давай отвлечемся чуть. Для следствия нужно информацию собрать, — Максимов достал мобильный телефон и протянул экраном вперед. — Ты этого человека видел когда-нибудь? Брат всмотрелся и кивнул. — Да это тот мужик, что первым умер. Бумаги в рот напихал и задохнулся. Это у него осколок был? — Да. — Козлина, знал бы, пришиб в аэропорту еще. — Так, подожди. Ты его в аэропорту видел? — Ага, столкнулся с ним возле туалета. Он еще так странно посмотрел, будто знал меня. — А раньше ты его никогда не видел? — Да вроде нет, — брат еще раз внимательно посмотрел, прищурившись. — Нет, точно не видел. Максимов перелистнул на фотографию Мариса Болодиса. — А этого человека ты видел когда-нибудь? — Нет, — брат пожал плечами. — А кто это? — Посмотри внимательней, может быть, в аэропорту его видел или раньше. — Нет, точно не видел. — Ты уверен? — Батя очнись, — брат щелкнул пальцами перед его лицом. — Ты меня за кого принимаешь? Говорю же, не видел я его. Максимов кивнул и убрал телефон. Задумавшись, он решил промочить пересохшее горло. Жидкость хлынула в рот. То ли он перестарался с напором, то ли медленно глотал, но вода попала в гортань. Он закашлялся и опрокинул бутылку на себя. Брат собирался помочь, но Максимов отшагнул от него и поднял большой палец вверх, символизируя, что все в порядке. — Вот так здоровые и жизнерадостные тонут в стакане с водой, — брат усмехнулся. Максимов стянул с вешалки белое полотенце, вытер лицо, шею и руки. Краем глаза он заметил прямой и напряженный взгляд брата, следившего за его движениями. Максимов замер, но брат смотрел на полотенце, как гипнотизированный. — Ты уже видел это раньше? Брат зажмурился и потер виски. — Гребанное сотрясение. Голова раскалывается. Он улегся на кровать, обтер ладонями лицо. Спустя пару минут заговорил: — Вроде лучше. Наплывами как нахлынет, хоть стой, хоть в гроб. В дверь требовательно постучали. — Это за тобой, — брат встал напротив, протянул руку. Максимов пожал. — Жене привет и пацанам тоже. Скажи дядя Артур заедет в ближайшее время поздороваться. — Обязательно. — И не забудь, о чем я тебя попросил. — Конечно, я все сделаю. — Я на тебя рассчитываю. Кузьменко встретил Максимова в коридоре и, сложив руки на боках, смотрел, как преподаватель на школьника, опоздавшего на контрольную. — Мы же договорились с вами, Владимир. Мне пришлось охране соврать! — на последнем слове он сделал особое ударение, как если бы признался в чем-то непотребном. Максимов задумчиво пошагал по коридору. Кузьменко догнал его. — Подождите, мы же с вами договорились. Расскажите мне, что с ними случилось? Максимов остановился и шагнул к доктору. Тот с испугу отступил, уперся в стену. — Мне плевать, как ты это сделаешь, качай его таблетками, коли чем хочешь, но сделай так чтобы он пришел в себя. Я приеду вечером и хочу результат, иначе пожалеешь, что в медицинский пошел. — Мы… мы и так все делаем, — заикался Кузьменко. — Мало делаешь. Максимов направился к выходу. — Но вы обещали дать больше информации. — Совершенно секретно. * * * Вернувшись в машину, Максимов открыл на смартфоне почту и нашел пятничное письмо Долгина. В нем собрана вся имеющаяся информация о Матлакове и Болодисе: биография, недвижимость в собственности, счета в банке. Все то, что вы хотите скрыть от других людей ФСБ без купюр может нарыть за совсем короткий промежуток времени. Максимов внимательно вчитывался в биографию Матлакова. За всю жизнь тот восемь раз бывал на лечении в различных психиатрических клиниках. Помимо прогрессирующей болезни, врачи отмечали у него умение достоверно защищать непопулярную в среде общения точку зрения, а также неумение пойти на компромисс, даже перед лицом убеждающих фактов. Фактов? А что есть факт? Общепринятая истина. Насколько эта истина объективна? Если факт выходит за границы знаний врача-психотерапевта, разве он перестает быть истиной? В сформировавшемся мире врача и уверенности в осознании сущего, такой факт становиться ложью. Вот почему Матлаков получил свой диагноз — патологическая ложь. Он не мог смириться и принять, что увиденное им в тайге лишь плод его воображения как настаивали врачи, и все приобретённые расстройства психики — результат воздействия психотропного оружия неизвестной человеку природы. |