Онлайн книга «Самсон и Надежда»
|
Самсон посмотрел на наган в своей правой руке. Сунул его обратно в кобуру, но крышку притягивать ремнем не стал. Присел на корточки, взялся за ручки, опустил ноги вниз. Дотянулся ногами до дощечки. Поставил на нее сначала левый носок сапога, потом правый сапог полностью и сначала одной рукой перехватил веревку, потом второй вторую. И качели сами начали медленное движение вниз. Зазвучало щелканье механизма, звук чем-то напоминал напряженное тиканье часов. Стертый паркет торгового помещения приближался. Восемь футов и рядом люстра, семь футов, шесть, пять… Самсон осматривался по сторонам, его беспокоила открытая дверь в другую комнату. И, как оказалось, не зря. Там неожиданно возникла фигура и рука с маленьким пистолетом, и сразу прозвучало два выстрела. Обе пули вошли в левое предплечье, Самсон отпустил веревку и не удержался, упал на пол с грохотом, подняв целое облако пыли. Тут же услышал спешные шаги со стороны открытой двери. Превозмогая боль, он стал отползать к шкафу, понимая, что если спрятаться за его правым углом, то его не будет видно. Для пули, конечно, фанерный или ореховый шкаф — не преграда. Но стрельба вслепую менее опасна для тех, в кого стреляют. Прозвучал еще один выстрел, но пуля просвистела над головой и как раз пропала в шкафу, оставив на дверце маленькую дырочку. Самсон успел заползти за правый его угол и сразу достал наган. — Якобсон, сдавайтесь! — крикнул он. — Вы отсюда не выберетесь! — Schrik niet! [6] — долетел со стороны стрелявшего звонкий голос. — Ih ben niet bang voor jou! [7] — Я не понимаю бельгийских языков! — крикнул в ответ Самсон. — Вы говорите по-русски? Или по-польски? Или по-украински? Или, черт возьми, по-немецки? В ответ прозвучали еще два выстрела. Пули взломали дерево шкафа совсем рядом с головой. — Якобсон! Зачем вам смерть? — крикнул Самсон и тут же повторил последние слова на немецком: — Warum brauchen Sie den Tod? — Ik heb de dood niet nodig, ik heb leven nodig! [8] — крикнул в ответ Якобсон. И не выстрелил. — Я не понимаю! — сказал отчаянно Самсон, резко ощутивший прилив боли в раненом предплечье. — Вы же понимаете по-немецки! Sie verstehen doch Deutsch! — Я и по-русски понимаю! Ik versta Russisch! — крикнул он. — Кто вы? Зачем? Его акцент звучал смешно и по-детски. Будто он притворялся иностранцем. Если бы не стрельба, можно было бы себя амузировать [9] разговором с ним. Но Самсон не знал, сколько у Якобсона патронов и что у него в голове. Он только знал, что у него проблемы с левой ногой. — Я был у доктора Третнера! — крикнул Самсон. — Не стреляйте! Давайте поговорим! Я все знаю про вашу больную ногу! Воцарилась тишина. Якобсон молчал и не шевелился. Самсон тоже замер, весь превратившись в слух. — Вы слышите? Я не бандит, я из милиции! Опять тишина, но в этот раз Самсон услышал звук движения. Ему показалось, что с самого краю дверного проема на него смотрит дуло маленького пистолета. Он вскинул наган и выстрелил туда. И услышал крик, и словно деревянная бочка откатилась по деревянному полу. — Вы живы? — крикнул Самсон. — Якобсон! Вы живы? — Я живь! — донесся его голос. Букву «ж» он произносил удивительно мягко, почти как «ш». — Вы меня хотете убить? — Нет! Сдайтесь! Бросьте ваш пистолет! — Вы менья убиете! — Я вас не буду убивать, если вы сдадитесь! Мне нужны ответы на несколько вопросов, связанных с вами! Зачем мне вас убивать? — Какий у вас вопроси? — выкрикнул Якобсон, и в его голосе ощутилась боль. — Я вас ранил? — Да! Вы мения раньили. — Бросьте пистолет! — Ниет! Какий вопроси? — Я думаю, что вам угрожал красноармеец Антон! Вы знаете такого? — Знайю, — ответил бельгиец. — Я ему задолжен деньгьами и паспорти! — За что? За серебро? — Да! — А почему вы ему не отдали деньги? — У мения ниет денег. И не бьило, когда я прийехал к дядие! И паспорти я иему сделать ние мог… — Но вы ему обещали? — Да, я всием обьещал! Мние нато серебро! Длия личения! Иначе я не буду уметь ходити! — Кто вам это сказал? Про серебро? — спросил Самсон. — Докторь Третнер. Он скайзал, что иесли кости замьенить на серебряные, оньи ние будут болеть! Мние нужно било много серебра! Я хочиу совсем помиенять свой скелет! — А как вам удалось сделать серебряную кость? — поинтересовался, стараясь не обращать внимания на боль ранения, Самсон. — В прозьекторной Александриевской больници я запросил саньитара вырьезать лиевую кость ноги у покойного трупа мойего размера! Он иё потом отварьил и очьистил! Я нашиел юбелира в Лавре, мастьерские, там гдие из серебра лиют. — И чем вы заплатили за кость и за литье? — Ничьем, я обьещал заплатити позже. Когда я сиюда йехал, я дьумал, что дьядья богатий. Но у ниего тоже ние било дьенег. — Ваш дядя — Бальцер? — Да! — Но вы же бельгиец, а он — немец! — Мойя мама — йего сестра, а мой отьец — фламандец. — А почему вам принесли столько серебра без оплаты? — Картинка уже складывалась в голове у Самсона, но разговаривать было безопаснее, чем перестреливаться, и Якобсон, казалось, отвечал уже почти охотно. — Я им обьещал! У вас в страние вьерят иностранцам, когда те обьещают! Своим ние вьерят, а нам — да! — И поэтому красноармеец вас искал? — Пойэтому он украл в залог всие викройки дьядьи! И потом убил йего! — Так это был Антон? — Да! — А вы откуда знаете? — Я бил тут, снизу, я усиё слишал. Двиерцы били приоткрыты. Оньи кричали. А потом стриельба. И на убьитом дьядье лиежал еще один убийтый бандит! — Не бандит! — крикнул Самсон. — Лежал тот, кого твой Антон тоже убил! Выбрось пистолет! — Ниет! Хотьите — ползьите сюда! — Якобсон, вы плохо понимаете по-русски! Третнер не говорил вам, что серебряная нога вас вылечит! Он шутил! — Доктора не шутьят! Он говорьил правду! Он ужье дьелал такие операции! — Этот доктор шутил! Он мне все рассказал! Он может вам повторить все, что сказал мне. Он вас помнит! |