Книга Одна невеста на двоих, страница 30 – Ирина Горячева

Ты невеста владельца — это раз. Никто не может запретить тебе увидеть жениха.

Ты будущая жена владельца, а значит, к тебе должны относиться с должным уважением — это два.

Делаю глубокий вдох и решительными шагами подхожу к столу. Тем более, что секретарь уже искоса поглядывает в мою сторону и, кажется, решает, не вызвать ли ей охрану.

— Чем могу помочь? — разглядывая меня с ног до головы и обратно, интересуется она.

— Я пришла к Люциану… — вижу, как недобро сужаются её глаза, и на автомате добавляю: — Григгсу.

— Назовите ваше имя. Я проверю, назначена ли вам встреча. А после узнаю, желает ли он принять вас. — Она снова пробегает по моему телу взглядом, от которого делается не по себе. — И вам в любом случае придётся подождать. Люциан вышел. Надолго.

От взгляда и голоса секретаря веет таким ледяным холодом, что, кажется, стекло позади вот-вот начнёт покрываться изморозью. И только, когда эта дамочка произносит имя моего жениха, взгляд на миг теплеет. Мне даже слышится некоторое возбуждённое придыхание, томление в её голосе.

Вот чёрт! Она, что влюблена в него? Какая-то девица влюблена в моего жениха?

Ну да! Это ведь очевидно. Пока работала на Нирза, я слышала целую кучу историй о том, как секретарши становились любовницами своих боссов, расстраивали свадьбы и уводили мужей из семей.

Чувствую вскипающую в душе злость. Не на Люциана, нет. Если бы у него была любовница, вряд ли он при каждом удобном случае домогался меня. Я злюсь на эту…

Возвращаю секретарю взгляд и опускаю глаза. Она врёт и просто не хочет пускать меня. Это понятно. Если назовусь невестой Люциана или просто назову имя, сюрприз перестанет быть таковым. Это тоже понятно.

Следовательно, я не могу просто так взять и уйти. Особенно сейчас. Я просто обязана попасть к Люциану. Нужно только придумать, как по-быстрому избавиться от единственного препятствия на своём пути.

Ещё раз обвожу взглядом гостевой холл и замечаю одну особенность. В холле отсутствую обычные для таких мест автоматы с водой для ожидающих посетителей.

— Знаете, я, пожалуй, зайду поблагодарить господина Григгса в другой день, — уверенно заявляю секретарю. — В моём положении, хоть срок и маленький, долгое ожидание нежелательно. Ну, вы понимаете. Туалет, токсикоз.

Вру беззастенчиво, делаю два маленьких шажка в сторону и хватаюсь за стол.

— Ой, — второй рукой закрываю рот и дёргаюсь, изображая приступ тошноты.

— Вам плохо? — Секретарь, изменившись в лице, подскакивает ко мне, буквально подхватывает под руки и ведёт к ряду кресел. — Я сейчас вызову…

— Ничего, — успокаиваю я её, усаживаясь. — Сейчас пройдёт. Просто нужен глоток холодной воды.

— Конечно, я сейчас принесу. Только не волнуйтесь.

Судя по панике в перепуганных глазах секретаря, из нас двоих волнуется как раз она. Наверное, ей здорово прилетит, если с «беременной пациенткой» случится что-то неприятное.

— Я сейчас. Всего минутку. — Она бросает на меня тревожный взгляд и кидается к отдельной двери, которую я замечаю только теперь.

И как только секретарь скрывается за этой дверью, я без промедления срываюсь с места и несусь к стеклянной двери. Распахиваю, врываюсь в офис и, наплевав на ошарашенные взгляды сотрудников, бегу прямиком к двери в конце прохода.

Когда до неё остаётся всего один рывок, дверь неожиданно открывается. Пытаюсь притормозить, но инерции пролетаю оставшееся расстояние и падаю… в объятия Люциана.

— Простите, господин Григгс, — слышу за спиной противный голос секретаря. Оказывается, за мной была погоня. А я-то и не заметила. — Я предупреждала, но она…

— Всё в порядке, Кимберли! — с нажимом в голосе отвечает дамочке Люциан. — Оставь нас!

— Простите, — мямлит секретарь, прося прощения не то у меня, не то у моего жениха.

Несколько мгновений мы стоим и молчим. Видимо, ждём, когда скроется с глаз эта Кимберли.

— Вот так сюрприз! — глядя на меня, восклицает, наконец, Люциан. Выглядит он немного обалдевшим. Надеюсь, не от бестолковости своей секретарши, а от радости видеть меня.

Да я, признаться, и сама немного обалдеваю от такого удачного стечения обстоятельств.

— Сюрприз — между прочим, моё второе имя, — выдаю я единственное, что приходит на ум.

Смех Люциана прокатывается по офису.

— Это я уже понял. — Он так и продолжает прижимать меня к себе на виду у сотрудников. Не выпускает из объятий. И это слегка смущает. — Что тебя привело сюда, моя девочка? Соскучилась?

— Хотела посмотреть, где и над чем ты работаешь, — сочиняю я на ходу.

— Ну что ж, идём, покажу, — как-то подозрительно быстро сдаётся Люциан.

Придерживая за талию, он увлекает меня за собой. И как только мы оказываемся в кабинете, жених захлопывает дверь.

Я остаюсь с ним наедине.

— Вот здесь я и работаю. — Люциан размашистым движением руки обводит всю комнату.

Осматриваюсь. До этого мне доводилось видеть лишь кабинет господина Нирза. И то, что я вижу сейчас, переворачивает мой мир и представления о кабинетах.

Большое, светлое помещение. Одно-единственное огромное окно, вдали за которым, кажется, весь город виден, как на ладони. Два рабочих стола и два кресла, на спинке одного из которых висит пиджак Люциана.

Однако самое необычное в кабинете, то, что привлекает моё внимание, находится у стены напротив окна. Нечто среднее между столом и настенным стендом, в центр которого, как экран галавизора, вставлена электронная пластина.

— А для чего это… устройство? — интересуюсь я, поворачиваясь к Люциану.

— Для записи жалоб, предложений, пожеланий и благодарностей от посетителей и сотрудников, — объясняет мне жених.

— А как они их оставляют? Разве к тебе в кабинет может зайти любой, кто захочет?

Чувствую лёгкий укол ревности. Это же сколько всяких… посетителей побывало и ещё побывает здесь? А учитывая, что корпорация работает над проблемами деторождения… В кабинет, наверняка приходят в основном женщины.

По всей видимости, на моём лице отражается всё то, о чём я думаю. Потому что Люциан улыбается непринуждённо, одним уголком губ.

— Для тех, кто хочет сделать запись лично, есть определённые часы приёма, — успокаивает он меня. — Но большинство делает записи дистанционно с помощью личного галакома. А в конце дня они автоматически попадают в общий журнал.

— Значит, никто из посторонних сюда не зайдёт? — делаю я вывод из всего вышесказанного.

— Не зайдёт, — подтверждает Люциан, всё ещё улыбаясь. — К тому же я на всякий случай закрыл дверь.

Не понимаю, шутит он или говорит серьёзно. Впрочем, и не особо стараюсь понять. Подхожу ближе к одному из столов и легонько провожу пальцами по лацкану пиджака, висящего на спинке кресла.