Книга Вестница, страница 98 – Юлия Исаева

- Я иначе поняла его слова.

-  Он контролировал ситуацию, когда дал нам уйти, но потом… нет, я уверен, он не знал нашего точного местонахождения. Просто не мог знать.

Даня говорил убежденно, а мне слишком хотелось верить в существование хоть какой-то лазейки.

- Что потом?

- Не знаю, надо всё обдумать. На бегу не очень-то хорошо соображается, - Данила  улыбнулся – горько и немного смущенно. Мы прошли через турникет и нырнули в стеклянную дверь, ведущую на платформу.

- Ты почти замочила этого крылатого мафиози, - в Данином голосе появилась отчаянная веселость, - Ты киллер. В хорошем смысле этого слова.

- А у этого слова есть хороший смысл?

Даня завел меня под крышу справа от входа на платформу. Его объятия оказались как нельзя кстати, пришло время отдышаться и привести в порядок разбегающиеся мысли. Мне о многом стоило подумать, и я надеялась на возможную передышку даже сильнее, чем Данила. Он видел одну проблему, над которой стоит поразмыслить, я же видела как минимум три: Наблюдателя, узнавшего больше, чем хотелось бы, Гнева, о котором хотелось бы узнать хоть что-то, и видение, о содержании которого я предпочла бы вообще ничего не знать.

- Расскажешь, что видела? – спросил Даня, прервав тем самым мои размышления.

- Как получается, что мне задают вопросы, на которые я не хочу отвечать?

- Что не так?

- В видении был ты, - неожиданно даже для самой себя призналась я. Кажется, умение держать всю важную информацию в себе кануло в Лету вместе с прочими признаками нормальной человеческой жизни.

- Обвинительный тон? - Даня отстранился, пытаясь заглянуть мне в глаза.

- Ну, в видении ты пришел на встречу с Маркусом…

- Кто такой Маркус?

- Наблюдатель.

- В сериалах детективы часто оказываются на месте подозреваемых, но в итоге их оправдывают.

- Причем тут это?

- Я не обязательно в чем-то виноват… или буду виноват.

- Ты слишком часто смотришь телевизор. Никто не говорит ни о чьей виновности.

- Не заметил.

- А разве не подозрительно? – не удержалась я.

- И что, много версий? – Данила отошел от меня с предельно оскорбленным видом.

- Наша электричка, - сообщила я, чувствуя облегчение; разговор откладывается, есть шанс всё продумать и предотвратить ссору с единственным близким человеком.

* * *

Мы не стали проходить внутрь вагона, привычно устроились в тамбуре. Мне повезло, что свитер не только красиво выглядит, но и неплохо согревает, в электричке было по-зимнему холодно.

Данила молча обнял меня, желая согреть.

- Не забывай следить за людьми, не время расслабляться, - заметил парень.

Я включила радар, привычно исключив Даню из «зоны покрытия». Хватит с меня неприятных неожиданностей. Данино будущее – крайняя мера, слишком много риска. Остается надеяться, что это не единственный способ прояснить ситуацию с Наблюдателем и с тем, что именно значит увиденное мной.

Прижимаясь к Даниле и «ощупывая» вагон на предмет Ангелов и прочих сущностей, я с гнетущей тоской вспоминала свою прежнюю жизнь. Мне не удалось снова увидеть родной город, но Славка, его лицо, то, насколько сильно он переменился – прошедший год прибавил парню все десять – с неприятной откровенностью обнажил то, что я так тщательно в себе подавляла. Моя жизнь ужасна. Я не видела отца уже больше года и не знаю, насколько убедительным было внушение, сделанное ему Гневом, о том, что у меня всё хорошо. Я потеряла друзей, и эта рана до сих пор не зажила. Тот парализующий страх, что я испытываю, хотя бы на секунду допустив, что могу потерять Даню, красноречивее всяких слов: я травмирована и вряд ли когда-нибудь оправлюсь. Мы снова бежим, но на этот раз даже призрачная уверенность в собственной безопасности – плод нашего воображения, не имеющий никакого отношения к реальности. Мы уязвимы как никогда, и я ничего не могу сделать. Жизнь изменилась, и сейчас я не могу не доверять человеку, которому когда-то никак не могла по-настоящему поверить.

- О чем думаешь?

- Проверяла, - не желая вдаваться в подробности, ответила я, - Всё чисто.

- Ну, и на том спасибо, - недовольно проворчал Даня, но рук не разомкнул, - Ты всегда можешь проверить меня, проделав со мной… какую-нибудь из этих твоих паранормальных штук, - заметил он после непродолжительного молчания.

- Исключено.

- Это лучше, чем пребывать в неведении, - пожал плечами Данила, - И не доверять.

- Я доверяю.

- Это пока… или в видении не было ничего особенного? Мне интересно знать, насколько я провинился в своем возможном будущем.

- Понятия не имею. Ты просто пришел на встречу к Наблюдателю. Я просто чувствовала, что что-то не так. Ничего конкретного.

- Тогда зачем вся эта таинственность и игра в молчанку?

- Мы оба раздражены, и ситуация, прямо скажем, тупиковая.

- То есть это всё нервы? – ядовито уточнил Данила.

- Что не так?

- Догадайся!

- Подумала плохое, виновата, прости. Сейчас не лучшее время для ссоры.

- У тебя никогда не бывает времени ни для разговоров о нас, ни для признания собственной вины, зато для мыслей о Гневе и подозрений в моей честности всегда найдется пара лишних минут.

- Ты заводишься на пустом месте, - теперь пришла моя очередь закипать. Это надо быть настолько безответственным: устроить скандал в электричке на пути в полную неизвестность!

Данила отстранился. На его лице читались обида и злость.

- Давай сперва спрячемся, а уж потом порвем друг другу глотки, - пытаясь сохранить остатки самообладания, предложила я.

- Шикарная идея! – Даня не планировал следовать моему примеру. Я попыталась придумать что-то более убедительное, но моя мысль оборвалась, так и не сформировавшись.

- Радар, - севшим от испуга голосом, сообщила я.

Даня напрягся, злость и обида мгновенно слетели с его лица, сменившись настороженной сосредоточенностью.

- Много? Где?

- Это порождения… их очень много, - перед моим внутренним оком начинало рябить от количества посторонних сущностей.

- В вагоне? – с подавляемой паникой в голосе уточнил Данила.

- На платформе.

- До следующей станции минут десять, - напряженно заметил парень.

- Похоже, видение про Ангела по сравнению с обычными видениями умножает количество живунов в разы, - сохраняя удивительное трезвомыслие, предположила я.