Книга Одолей меня, страница 56 – Тахира Мафи

Назира поворачивается к Кенджи, удивленно приподнимая бровь.

Кенджи, явно возмущенный, качает головой.

– Я не… Черт, Джей, предательница.

– Я вовсе не предательница, – слегка обижаюсь я. – Но ваши ссоры, ребята, меня огорчают. Я только хочу, чтобы Аарон знал, что он тебе нравится. Я люблю вас обоих и хочу, чтобы вы, двое, стали друз…

– Погоди, – хмурится Аарон, – что ты имеешь в виду – любишь нас обоих?

Я удивленно смотрю на него.

– Я говорю о том, что вы оба мне дороги. Я люблю вас обоих.

– Так, – волнуется Аарон, – но на самом деле ты ведь не любишь нас обоих. Это просто фигура речи, так?

Теперь моя очередь хмуриться.

– Кенджи – мой лучший друг, – объясняю я. – Я люблю его как брата.

– Но…

– Я тоже люблю тебя, принцесса, – как-то очень громко перебивает его Кенджи. – И высоко ценю твои слова.

Аарон сквозь зубы выдавливает из себя что-то вроде: «Чумазый придурок».

– Что ты сказал? – возмущается Кенджи. – Знаешь ли, я все время умываюсь…

Назира, успокаивая Кенджи, касается его руки, он удивленно вздрагивает. Моргая, смотрит на нее.

– Нам лететь еще пять часов, – произносит она твердо и спокойно. – Поэтому предлагаю закончить этот разговор. По-моему, каждому ясно, что вы с Уорнером тайно наслаждаетесь своей дружбой, притворяясь, что это не так.

Кенджи бледнеет.

– Так, план озвучить? – Назира смотрит на каждого из нас. – Все согласны, что мы в одной команде?

– Да, – с энтузиазмом откликаюсь я. – Да. Я согласна.

– Прекрасно, – высказывается Аарон.

– Здорово, – добавляет Назира. – Кенджи?

Тот кивает, однако сквозь зубы что-то бурчит.

– Отлично. План таков, – живо говорит Назира, – едим и по очереди отдыхаем. После приземления нас ждет куча дел, и нам надо набраться сил. – Она бросает каждому из нас несколько вакуумных упаковок с едой. – Это ваш обед. В холодильнике бутылки с водой. Мы с Кенджи несем первую вахту…

– Не пойдет, – возражает Кенджи. – Ты и так уже сутки на ногах. Я буду первым.

– Но…

– И Уорнер, мы вместе, – прерывает ее Кенджи. И Уорнеру: – Так?

– Да, конечно, – подскакивает Аарон. – Я согласен.

– Здорово, – говорит Кенджи.

Назира, едва сдерживая зевоту, достает стопку тонких пледов и подушек.

– Ладно, хорошо. Только через пару часов разбудите, идет?

– Так точно!

– Я серьезно.

– Будет исполнено. – Кенджи в шутку отдает ей салют, Аарон слегка мне улыбается, и оба исчезают в кабине пилотов.

Кенджи закрывает за собой дверь.

Я пялюсь на дверь, гадая, что же между ними происходит, как вдруг Назира говорит:

– Ух ты, а я и не знала, что у вас так серьезно.

Я вздрагиваю:

– У кого? У меня с Аароном?

– Нет, – улыбается она. – У тебя с Кенджи.

– Ох, – хмурюсь я, – нет, ничего серьезного.

Она насмешливо смотрит на меня.

– Нет, правда, – добавляю я. – Мы просто друзья.

– А у вас не было, – она делает рукой неопределенный жест, – свидания?

– Что? – удивляюсь я. Мучительно краснею. – Нет.

– Никогда? – уточняет она, уже не улыбаясь.

– Никогда. Клянусь. Даже близко не было.

– Ладно. – Она пожимает плечами.

– Не потому что с ним что-то не так, – тороплюсь уточнить. – Кенджи замечательный. Той, которая станет его девушкой, очень повезет.

Назира тихо смеется.

Она переносит стопку подушек и одеял через несколько рядов кресел и начинает опускать спинки сидений. Я наблюдаю, как она работает. Изящные движения, в глазах светится ум. Интересно, о чем она размышляет, что задумала? Почему, в конце концов, она здесь?

Внезапно она вздыхает. Спрашивает, не поднимая взгляда:

– Ты меня все же помнишь?

– Конечно, – удивленно отвечаю я.

Она кивает. Говорит:

– Я ждала, когда ты все наверстаешь.

Она садится и приглашающе похлопывает по соседнему сиденью.

Я сажусь рядом с ней.

Не говоря ни слова, она протягивает мне пару одеял и подушек. А потом, когда мы обе устроились и я с подозрением поглядываю на еду в пакете, решаюсь спросить:

– Ты тоже помнишь меня?

Назира с треском открывает свою вакуумную упаковку. Заглядывает внутрь.

– Эммелина вела меня к тебе, – тихо отвечает она. – Воспоминания. Сообщения. Это все она.

– Знаю, – подтверждаю я. – Она старалась нас объединить. Хотела, чтобы мы действовали вместе.

Назира, высыпав содержимое упаковки себе в ладонь, выбирает кусочки сухофруктов. Мельком смотрит на меня.

– Тебе было пять, когда вы исчезли. Эммелине – шесть. Я на шесть месяцев старше тебя и на шесть месяцев младше Эммелины.

Я киваю:

– Мы втроем были лучшими подругами.

Назира печально отворачивается.

– Мне очень нравилась Эммелина, – говорит она. – Мы с ней были неразлучны. Все делали вместе. – На ее лице проступает боль. – У нас было все. И у нас все отняли.

Она бросает в рот пару кусочков. Я смотрю, как она задумчиво жует, и жду продолжения.

Однако время идет, Назира молчит, я решаю нарушить молчание.

– Итак, сон отменяется, да?

Она улыбается, но все еще не смотрит на меня.

Наконец говорит:

– Я знаю, что вам с Уорнером пришлось хуже всех. Но если тебя это утешит, то нам тоже стерли все воспоминания, с самого начала.

– Я знаю, Эммелина мне говорила.

Она кивает.

– Они хотели, чтобы мы вас забыли. Хотели, чтобы мы все забыли. Эммелина рассказала тебе, как она достучалась до нас? До тебя, меня, Уорнера, моего брата – всех детей?

– Немного. Ты с кем-нибудь еще говорила об этом?

Назира кивает. Бросает в рот кусочек фрукта.

– И?

Она наклоняет голову.

– Увидим.

– Что это значит?

– Узнаю, когда приземлимся, вот и все.

– А… Как ты догадалась? – Я слегка хмурюсь. – Если тебе стерли все воспоминания обо мне и Эммелине – как ты связала прошлое с настоящим? Как ты поняла, что я и есть та Элла из твоего детства?