Книга Дело на пол-Европы, страница 32 – Александр Шувалов

– Однако, – Марина поежилась. – Какие страсти с утра пораньше.

– Вторым номером, – продолжил я, – следует некто Ворожцов И.С.

– Кто такой?

– Персонаж из списка Форбс. Победнее поэта-песенника и кое-кого из нефтяников с шахтерами, но свой «ярд» с копейками имеет. В последнее время активно замелькал в ящике.

– По какому поводу? – спросил Витя.

– По всем сразу. То денежку жертвует, то делится с общественностью наболевшим. Иногда осторожно дает советы властям.

– Лезет в политику, как я понимаю? – предположила Марина.

– К еще большим деньгам? – подхватил Витя.

– Умницы, – восхитился я.

– И это еще не все, – предположил Витя. – Так мне кажется.

Как в воду смотрел.

– Еще что-нибудь? – спросил я в конце беседы с растерявшим всю удаль Удаловым.

– Да как вам сказать… – замялся тот.

– Как на духу, – подсказал Котов.

– Тут такое дело, – он помолчал. – В общем, заказчик выдвинул условие. Обязательное и не подлежащее обсуждению: исполнитель после завершения акции должен быть ликвидирован.

– И ты, конечно же, заказал двоюродного братца?

– Как я мог? – искренне возмутился Рихард. И лицо у него сделалось честным и простодушным, как у старого одесского раввина.

И сразу стало ясно: не только мог, но и смог.

В общем, суду все ясно. Посредник все прекрасно распланировал: прикарманить гонорар исполнителя, за его малую часть избавиться от него самого. И спокойно уйти на заслуженный отдых. С кристально чистой совестью и полными карманами инвалюты.

Прав был генерал: действительно гондон. И не просто, а гондон-рецидивист какой-то.

– Интересно, как и где ты собираешься искать этого киллера? – подала голос Марина.

– Нигде, – признался я. – Нет смысла. Этот Торопов – тот еще профи и прятаться обучен.

– А если отследить выходы в Сеть?

– И снова мимо, – я покачал головой. – Товарищ грамотный. Пользуется специальной программой, забыл название. Иуда-родственничек лично обучил.

– Остается… – начал Витя.

– Именно, – подхватил мысль я. – Сесть на хвост будущим жертвам. Начнем с Мирошниченко, пожалуй. У него охрана поскромнее, значит, вероятнее всего, его будут работать первым.

– Логично, – согласилась Марина. – Когда начинаем?

– Прямо сегодня. Для начала… – и тут зазвонил телефон.

– Слушаю.

– У нас новости, – сообщил Котов. – Число будущих терпил сократилось ровно наполовину.

– Мирошниченко? – догадался я.

– Он самый.

– Давно?

– Отработали вчера вечером, обнаружили несколько часов назад сегодня.

– Как?

– Жестоко.

– Можно выехать на место?

– Нужно.

– Прямо сейчас?

– Ну конечно.

– Привет всей честной компании, – Котов бочком протиснулся в дверь и вошел в аппаратную. Я следом.

Компания в тесноватом помещении с компьютерами и экранами по стенам собралась интересная, зато пестрая. Шестеро, раньше нас оказавшихся «на трупе», прервали содержательную беседу и уставились на нас. А мы, в свою очередь, на них.

Двое модно и достаточно недешево одетых джентльмена. Менеджеры более чем среднего звена какой-нибудь госкорпорации по виду. Полковник полиции с серьезным лицом и в мундире из сукна не по чину. Явно горевший желанием всех сразу построить и всем порулить. И серьезно огорченный тем, что не имел возможности всего этого сделать. Двое полицейских оперов в штатском, таких сразу видно. Местный охранник в черной форме от кутюр при кепке. Непонятно, с какого перепуга, гордый и местами счастливый.

– Кто такие? – один из «менеджеров», сотворив на ухоженном личике брезгливо-официальную гримаску, подошел к Котову. Неторопливо, наслаждаясь моментом, извлек из нагрудного кармана пиджака удостоверение и торжественно предъявил: – СЭБ ^[4] ФСБ, полковник Гонтарь. Немедленно покиньте помещение, – получилось достаточно внушительно.

Очень захотелось испугаться.

– Так все-таки «кто такие» или «пошли вон»? – Саня захлопал глазками. – Вы уж определитесь.

– Пожалуй, сразу второе, – ледяным голосом ответствовал господин полковник. Товарищи в таких костюмах не ходят.

– Щас, – Котов в свою очередь засветил собственный документ. – Успокойтесь, дружище, и давайте уже немного поработаем.

Один из полицейских оперов, невысокий тощий мужик с лицом цвета нижней части российского триколора, дождавшись, когда эти двое закончат меряться административными ресурсами, шагнул к нам и протянул Сане руку.

– Здорово, Котов. Каким ветром?

– Стреляли, – отозвался тот. – Привет, Никита. Рассказывай.

– Около полудня, – начал тот, – за жильцом из восемьдесят пятой квартиры приехала охрана. Отзвонились клиенту – тишина. Подождали немного, позвонили снова, теперь уже в дверь, – тот же результат. Повторили несколько раз и с тем же успехом.

– Что потом?

– Связались с базой, получили добро и вызвали спецов. Те возились часа полтора. Дверь в квартире покойного Мирошниченко стальная, а замки более чем серьезные.

– Сплошной эксклюзив, – добавил второй подошедший опер, крепкий лысоватый мужик лет тридцати. – Никакого тебе Китая.

– Верю, – кивнул Саня. – А что обнаружили в квартире? В смысле, кого?

– Все-таки что, – уточнил Никита. – Тело убитого ответственного квартиросъемщика.

– Как его грохнули?

– Очень, очень нехорошо. Желаешь подробностей?

– Не желаю, – покачал головой Котов. – Скажи-ка лучше, чему так рад вон тот служивый? Не наследству часом?

– Имеет право, – негромко отозвался Никита. – Человек только что раскрыл убийство и нашел виновного. – И еще тише: – Как ему кажется.

Охранник, однако, все услышал.

– А хотя бы и так, – приосанился и тут же защелкал клавишами. – Вот этот перец заходит в восемьдесят пятую квартиру. Через сорок три минуты выходит. Еще через восемь минут выезжает с территории на своем самокате. Что непонятно?