Онлайн книга «Не складывается – вычитай»
– Я даже не сомневался. – А мне кажется, ты сомневаешься. – Почему? – Зеваешь, это первый признак волнения. – Так ты его поцеловала? – Еще при тебе. – В смысле… ну… ты понимаешь, о чем я. – Я же тебе повторяю, я разборчива. Стоило только ему прикоснуться, я разобрана мелкие винтики, из которых никому меня уже не собрать. – Я-то здесь при чем? – Никому, кроме тебя. – Может, ты сама как-нибудь соберешься? – Приехать? Я думала об этом, но боялась тебе позвонить. – Я не в этом смысле, в смысле соберешься сама. – Да я быстро. – Приедешь? – опять мы не попадали в резонанс. – Нет, расскажу тебе быстро. К тому же я не знаю, где ты живешь. – Это хорошо. – Что хорошо? Что не знаю? – Что быстро. – А-а-а. В общем, мы танцевали, пока музыканты не ушли на перерыв, а потом трепались о том о сем две бутылки подряд. – Ну и что ты выяснила? – Он итальянец… – Я же говорил. – …и трепло. – В смысле? – Он что-то говорил, я почти не слушала, все мысли были о том, как после танцев он обнимет ее еще крепче, его руки лягут на мои ягодицы, а голос с придыханием заставит открыть незнакомцу все окна и двери. Слушаешь? – У меня идеальный слух. – А чувство юмора? – В три часа ночи? Спит. – Разбуди, скажи, что я шучу. Потом он рассказал про свою жену, что они скоро ждут ребенка. – Вот подлец, а так красиво улыбался. – Но это еще не все. – Какая длинная история для трех часов ночи, давай ты мне скажешь, чем все закончилось, а остальное завтра обсудим? – Ничем… еще три года назад. – В смысле? – Это был мой бывший муж. – Как бывший? – Так, ты думаешь у меня не может быть бывшего мужа? – Итальянец? – Ты думаешь, у меня не может быть бывшего мужа итальянца? – Нет, ну я думал… от таких не уходят, – начал я выкручиваться из ситуации. – Да, от таких не уходят, но такие способны уйти сами. – Спать? – Не спать, в том-то и дело, что не спать. Думать, терзаться, переживать. – Хватит думать, это делает тебя несчастной. – Тогда кто же за меня будет думать? – Я. – Ты? Ты уже поди десятый сон видишь. – Так три часа ночи. – Ну и что? Разве в три часа ночи ты меня не любишь? Путешествие домой
По ее искренней улыбке было видно, что она отчаянно ищет позитива при полном крушении надежд… Это я улыбнулась окну и увидела свое отражение, в то время, как поезд набивал свое, бубнил, будто рассказывал что-то совсем без выражения, на одном дыхании, разделяя стуком равные по длине и смыслу предложения, повторяя как мантру одно и то же, одно и то же. Это дыхание пути своей монотонностью пыталось отмерить тонны километров между людьми, чтобы пришить как можно быстрее отчаливших к встречающим. Скука движет человечеством. Люди по-прежнему продолжают скучать, двигаясь навстречу друг другу. Я не была исключением. Я тоже скучала. Я ехала к матери. Ехать было двое суток, но никогда не было жаль этих отпускных дней, так как проживала их в таком приятном покое купе. Особенно сейчас, когда она была одна. «Вот бы больше никого?» Доехать так до родного дома одной, со всеми своими мыслями, чтобы ни с кем не делиться, никого не слушать, не улыбаться, не поддерживать огонек симпатии. Спокойно пить чай из стальных подстаканников, в которых непременно будет покачиваться круг лимона. Потом заказывать еще, выходить на всех больших станциях, чтобы купить местных угощений, а может быть даже соленой рыбки с пивом, если будет совсем скучно. Хотя все это у нее было с собой, она не могла возвращаться домой с пустыми руками. С пустым сердцем, да, но без гостинцев – никогда. Хотя мать умиляясь и раскладывая их по шкафчикам все время нарочито ворчала: «Зачем ты так тратишься, у нас тоже все это есть». Не успела я так подумать, как купе открылось и вошла женщина средних лет. – Добрый день, – настраивалась я на долгую беседу ни о чем. Женщина была средних лет, среднего телосложения, средней привлекательности, но высокой разговорчивости. Казалось, речь ее соревновалась в скорости с поездом за звание скорого. Я зачем-то узнала, что отец ее коллекционировал марки и был поклонником Уитни Хьюстон, из-за чего она с детских лет учила английский и ходила в музыкальную школу на класс вокала. Она никогда не любила петь, она обожала готовить, возможно, поэтому рано вышло замуж и теперь пела песенки Уитни Хьюстон, когда стряпала на кухне. Мужу это не нравилось. Он был фанатом Ким Кардашьян, с тех пор как он увидел ее выходящей из моря, он так и не пришел в себя. В общем, они развелись. Не сошлись характерами, ей хотелось жить в маленьком городишке, где все улыбаются, ему – в мегаполисе, где все грустят. Он любил пиво, она кофе, но когда ничего не получалось в жизни, ее выручал бокал вина. Она работала в офисе – ей нравилась эта рутина, говорить всем по утрам привет, пить кофе, обсуждать сплетни, собираться на корпоративы. Только после развода, она поняла, что такое свобода. Что секс – это не супружеский долг, это не развлечение, это сила чувств. Она будто вышла из темноты. Возможно, причиной плохого освещения были гормоны, возможно, без них жизнь не пришла бы к такому абсурду, когда все подчинено воле одного человека. Любовь, секс и еда – вот то, что делало ее по-настоящему счастливой. Но любви не было, секс был давно, а еда приелась. Поэтому по утрам она принимает холодный душ. Это всегда хорошее начало дня, после такого вряд ли что-то может быть хуже. У нее нет любимого цвета и любимого блюда, возможно, вся проблема в отсутствии любимого. Иногда ей кажется, что она уже не сможет любить. Пока соседка раскладывала свои вещи, я смотрела в окно и фантазировала, продолжая строить рамки чужому воображению. Когда наши взгляды встретились, женщина в очередной раз улыбнулась, но кроме доброго «Добрый день» не проронила больше ни слова, она так и не завела разговор. Это был монолог, который я придумала за нее от начала и до конца. Она достала спицы, клубок шерстяных ниток и принялась вязать. Спицы в ее руках были легки и послушны, словно спицы велосипедного колеса, летящего по бесконечной шерстяной дороге. От этого мягкого молчания Марине тоже стало тепло, она вспомнила, как сидя в кресле, бабушка вязала шерстяные носки. Иногда та подзывала Марину, снимала со спиц готовый носок и просила примерить. Мягкое тепло тут же согревало душу. Так, неторопливо и спокойно, бабушка умудрялась связать носки всем своим детям и внукам. Они приезжали к ней не за словами, а именно за этим теплом, тепло связывало всех. |
