Онлайн книга «Убийство на пляже любви»
|
Однако в полицейском участке Аманду ждало разочарование: Шику там не было, а Кабесон сказал, что не знает, где его искать. Аманда, еще секунду назад чувствовавшая себя маленькой беспомощной девочкой, в одно мгновение преобразилась. Гнев и ярость наполнили ее, и она едва ли не с кулаками набросилась па Кабесона: — Ты никогда ничего не знаешь, идиот! У вас тут полный бардак! Твой начальник — не комиссар полиции, а полный болван! Так и передай ему! — Вы имеете в виду моего сына? — услышала она у себя за спиной голос Сервулу. — Ах, это вы? — обернулась к нему Аманда. — Ну, конечно же, речь идет о Шику! Ведь это он — сын личного шофера Зе Паулу! Наверное, я сошла с ума, когда согласилась выйти за него замуж! — Так что вы хотели ему передать? — оставаясь внешне спокойным, тем не менее, с вызовом спросил Сервулу. Аманду взбесил его дерзкий тон, и она, забыв, что шла сюда мириться с Шику, выпалила: — Скажите своему бестолковому сынку, что слушание в суде назначено на завтра! Наконец-то мы получим развод! — Хорошо, я передам, — спокойно ответил Сервулу, чем вызвал еще больший гнев Аманды. — И заодно скажите ему, что после развода он может прямиком отправляться к своей наезднице! Пусть сменит профессию и тоже станет пастухом! Потому что как комиссар он — полный ноль. И не только как комиссар!.. — О, вспомнил! — вдруг подал голос Кабесон. — Он как раз туда и поехал — на ферму Селены Ферейры! — Ничтожество! Я убью его! — не помня себя закричала Аманда. — Клянусь, он ответит мне за это оскорбление! Предатель, подлец! Убью! Сервулу попросил Кабесона выйти, оставить их с Амандой наедине. Тот воспротивился, и тогда Сервулу произнес угрожающе: - Делай, что говорят! Кабесон нехотя повиновался. Аманда же продолжала поносить Шику последними словами: - Мразь! Негодяй! Кобель! Развода не смог дождаться — помчался к своей скотнице! — Хватит оскорблять моего сына! — потребовал Сервулу. — Я этого не позволю! — Да кто ты такой, чтобы позволять мне или запрещать! Совсем спятил? Не хватало еще выслушивать замечания от прислуги, от верного раба этой чокнутой Изабел! — Не смейте оскорблять дону Изабел! — А ты не смей затыкать мне рот! Отправляйся к своему олуху-сыночку и его грязной девке! Уверена, ты с ней поладишь, потому что все вы — плебеи! И скажи ей, пусть зря не позорится и отзовет свой безумный иск, потому что ни один судья не поверит в то, что она может быть моей сестрой! В это ведь даже ты не веришь? Признайся! — А мне незачем верить: я и так знаю, что Селена вам не сестра! — неожиданно произнес Сервулу, вложив в эту фразу все негодование, которое он слишком долго сдерживал. — Что-что? — растерялась Аманда. — Ты оговорился или я ослышалась? — Нет, оговорки тут не было, — подтвердил Сервулу. — Селена вам действительно не сестра. Но я не сказал, что она не дочь Тиноку! — Да ты и вправду свихнулся! Наверное, у Изабел это — заразное, — подлила масла в огонь Аманда, еще больше распалив обычно сдержанного Сервулу. — Дочь моего отца, но не моя сестра?! Бред какой-то! — Тиноку вам не отец, — пояснил Сервулу так, словно влепил Аманде пощечину. — Ты соображаешь, что несешь? Может, ты пьян? — Нет. Я отвечаю за свои слова. Поэтому, пожалуйста, перестаньте рассуждать о том, кто с кем должен общаться: вы ведь и сами без роду-племени! — Такого просто не может быть! — Может! И вам следует свыкнуться с этой мыслью, потому что я сказал правду. Селена — дочь Тиноку, а вы — нет! — Ты специально говоришь это, чтобы меня обидеть? — Нет. Я открыл вам правду, чтобы вы поостереглись обижать других людей. Я отлично помню, как Тиноку пришел домой с младенцем на руках и передал его доне Илде. Она никак не могла забеременеть! — Ложь! — Поэтому он и сошелся с Камилой — в нем говорила задетая мужская гордость! — Замолчи!!! Я не верю ни единому твоему слову! — Спросите у матери! — посоветовал ей Сервулу и вышел. Илда так огорчилась, услышав, о чем ее спрашивает Аманда, что попыталась вообще уйти от разговора. - Дочка, это все не имеет никакого значения! Я не хочу даже слышать то, о чем ты говоришь! Такая реакция матери лишь убедила Аманду в том, что Сервулу ее не обманывал, и она потребовала подробностей. Неохотно, после долгих уговоров, Илда, наконец, решилась на тяжкие для нее воспоминания: - Мы были женаты больше года, но я все никак не могла забеременеть. А в те времена считалось, что проблемы такого рода могут быть только у женщины, но ни в коем случае не у мужчины. Мы ездили к специалистам в Рио, Сан-Паулу, но у меня ничего не находили. Причина была в Тиноку. - А Лижия, а Селена? — не удержалась от вопроса Аманда. — Это было потом, когда он все-таки согласился, пройдя курс лечения. Тиноку был так уязвлен своей, как он считал, неполноценностью, что вообще какое-то время избегал меня. Мы спали в разных комнатах... Потому он и связался с Камилой... — Ладно, не будем об этом, — недовольно поморщилась Аманда. — Расскажи лучше, как у вас появилась я. Где вы меня нашли? — Тебя взяли из детского дома. Отец ездил туда один, сам выбрал тебя и привез домой... Ты была такая красивая, беленькая! Глазки... — Избавь меня от подробностей! — прервала ее Аманда. — Вы должны были рассказать мне все значительно раньше. — Отец считал иначе. Он очень привязался к тебе и вел себя так, будто ты и вправду была его дочерью. А меня едва допускал к тебе. — Так может, я и в самом деле — его родная дочь, только от какой-нибудь другой женщины? Ну... как Селена... — с надеждой произнесла Аманда, но Илда вынуждена была ее разочаровать: — Нет, у меня есть документы об удочерении. — Где они? Покажи! Илда принесла свидетельство об удочерении. Аманда дрожащими руками взяла его, прочитала и, скрипнув зубами, сказала Илде: — Вот этой бумажки у нас в доме никогда не было! Ты поняла меня? И разговора нашего тоже не было! Я ни о чем тебя не спрашивала, а ты не отвечала мне! - Да-да, конечно, — охотно поддержала ее Илда. — Ты для меня всегда была родной дочерью. Я люблю тебя ничуть не меньше Лижии. — Ладно, хватит сантиментов! — грубо оборвала ее Аманда и удалилась в свою комнату. Илда же поспешила к Сервулу и обвинила его в невиданной жестокости. Она не могла понять, почему он, молчавший столько лет, вдруг решил открыть Аманде тайну, которая так больно ее ранила. |