Онлайн книга «Фурия XXI века»
|
В восьмом часу вечера приехал Наполеонов. Первые слова, которые он произнес, были: – Голодный как собака. Накормите. Морис кивнул и ушел накрывать на стол. Мирослава сходила в свой кабинет и, прихватив папку с документами, положила ее на журнальный столик в гостиной. – Тебе помочь? – спросила она Миндаугаса. – Нет, у меня уже все готово. Где Шура? – Наверное, залез под душ. – Уже вылез! – раздался голос Наполеонова, и через секунду он уже входил в гостиную. После того как Шура разделался с десертом, Мирослава сказала: – Надул вас Свояков. Хованская обращалась к нему восемь месяцев назад. Тогда же и расплатилась. А рыбак видел «Опель» Своякова незадолго до убийства. Наполеонов быстро повернулся к ней всем корпусом. – Ты с ней разговаривала? – Да. Сегодня. – И поверила на слово? – Шура прищурил свои лисьи зеленовато-коричневые глаза. Правда, когда на них падал свет, они были зеленовато-желтыми. – Естественно, нет. Но есть документы, подтверждающие ее слова. – Где? Мирослава взяла папку с журнального столика и протянула ее Шуре. – Посмотри, здесь копии. Подлинники у Хованской. – Странно, что она их берегла… – Ничего странного. Большинство людей, как правило, далеко не сразу выбрасывают документы. – Даже такие? – усмехнулся Шура. – Даже такие. Он кивнул и стал просматривать бумаги. Морис и Мирослава тем временем убрали со стола посуду, перемыли ее. Морис нарезал еще пирога и поставил на стол тарелку. Из чашек, заполненных свежим горячим чаем, запахло мятой. Шура, не поднимая головы, дотянулся до тарелки с кусочками пирога и принялся жевать. Мирослава присела рядом с ним и заглянула в бумаги. – Сейчас, уже скоро, – проговорил он, переворачивая очередной лист. Наконец он оторвался от чтения. – Что скажешь? – спросила Мирослава. – Ну, я ему, сукину сыну, покажу, как со следствием в жмурки играть! – потряс кулаком Шура. – Адрес этой девушки Саши, к которой подкатывался Мерцалов, я взяла у Лизы, официантки из «Рыжей ослицы». Хочу позвонить ее маме и попросить о встрече. – А что не так с Сашей? Она не захотела встречаться с ним? – Не захотела, – кивнула Мирослава и тихо добавила: – С Сашей действительно не так. – Что ты имеешь в виду? – спросил Наполеонов заинтересованно. – Саша, как и Мерцалов, выпала из машины и погибла. – Ты знаешь, когда это случилось? – Шесть месяцев назад. – Так… – А у Саши был постоянный парень? Может, жених? – Шура, я пока ничего не знаю об этой девушке. Узнаю, сообщу. – Значит, ты сама этим займешься? Она кивнула. – А я тогда займусь Свояковым. Плотно займусь, – в голосе следователя прозвучали угрожающие нотки. – Шур, я вот думаю, ну не просто же так Свояков перевел стрелки на Хованскую. – Думаю, были причины, – проговорил он задумчиво. – Он кого-то покрывает. – Ничего, завтра же я вытрясу из голубчика все. – Вас не настораживает, – спросил Морис, – что девушка и Мерцалов погибли одинаково? – Еще как настораживает… – В случайность не верится. – Да, либо их убил один и тот же человек… – Либо? – Либо кто-то из близких девушки вычислил убийцу и отомстил ему. – Ты хочешь сказать, что Мерцалов убил Сашу? – Он мог сделать это ненамеренно. – То есть? – Помните Свету Трегубову? – Ну? – У нас есть свидетельство того, что Мерцалов пытался похитить девушку. – Трегубовой повезло, ее отбила Агриппина Павловна. – А Саше нет… – И ты предполагаешь, что она выбросилась из машины? – Не знаю, выбросилась она сама или ее выбросил Мерцалов. – Это мог быть вообще не он… – Мог, ведь преступник не найден. – Я подниму дело и поговорю с тем, кто его вел, – сказал Шура. Он закрыл папку. – Это я возьму с собой. – Конечно. – А теперь давайте отдохнем от работы. – Давайте. Ты написал какую-нибудь новую песню? – Увы. – Тогда спой что-нибудь из уже имеющегося. Морис сходил за гитарой, вручил ее Шуре, и все вышли на крыльцо. На небе показался месяц, светлый, как кусочек хрусталя, покрытый сахарной пудрой. Дневной зной отступил, и из глубины сада ветер доносил запах влаги и цветов. Шура пробежал пальцами по струнам, прислушался, склонил голову набок, помолчал, полминуты и запел: Не обещай, мне, дорогая,
Что будешь вечно ты любить
Лишь потому, что точно знаешь —
Мне трудно без тебя прожить.
Но дай хотя бы мне сегодня
И ласку, и любовь свою.
Побудь немного благородной.
За это я тебе спою.
А про себя я знаю – буду
Любить одну тебя весь век.
И, может быть, случится чудо —
Мы не расстанемся вовек.
* * * На следующий день была суббота. Тем не менее Наполеонов уехал на работу. Мирослава в задумчивости сидела возле домашнего телефона и гипнотизировала его взглядом. Дело в том, что она сомневалась, позвонить ли Сашиным родным сегодня или все же отложить до понедельника… С одной стороны, в субботу больше шансов застать их дома. С другой стороны, не хотелось портить людям выходные напоминанием о недавней еще и, скорее всего, незажившей ране. К тому же в первую очередь поговорить Мирослава хотела с мамой Саши. Женщина, скорее всего, будет дома одна именно в будни… Говорить со всеми домочадцами разом не хотелось. Телефон, не выдержав ее пристального взгляда, зазвенел. Мирослава сняла трубку. – Да. – Доброе утро, любимая невеста, – донесся голос Иннокентия. – Кеш, – виновато отозвалась Мирослава, – мы больше не жених и невеста. – Вот как? – почти не удивился он. – Ага, я расплатилась с детективом. |