Книга Академия Ранмарн, страница 61 – Елена Звездная

Подняла голову, улыбнулась и кивнула. Не ожидала извинений от ведущего, тем приятнее. Отложила сеор и спросила:

— Ну, кому и что больше всего понравилось сегодня?

Запомнилось многое и всем, а понравились больше всего потасовка со сладостями и мой шутливый инструктаж. К концу полета мы все искренне хохотали, и я тоже, как ни пыталась сдерживаться.

— А вы уши за драку сладостями надерете? — поинтересовался инор Млен.

— Обязательно, — смеясь, ответила ему, — выстраивайтесь в шеренгу!

— А мне понравилась фраза: «Хранитель Адан, он не старый и лысый, а мудрый и ведающий!» — признался ведущий инор Тансере. — Самое ужасное, что, увидев хранящего, едва не высказался: «Смотрите, это лысый и старый инор Адан».

Ну да, стариков у нас практически нет, и пожилой инор Адан всегда вызывал у детей массу вопросов. При посадке мы уже откровенно рыдали от смеха, и, выходя, я добавила:

— Вы хоть не сказали, а до этого непосредственные детки раза два при встрече интересовались, почему он такой старый и лысый. Причем у хранящего Адана и интересовались.

Я выходила из катера под громовой хохот, от которого едва не дрожал пластик на окнах, зато мне уже было не до смеха — на стоянке нас ожидал инор Осане.

— Опоздание на двенадцать кан, — ледяным тоном сообщил глава Академии.

Не успела пробормотать извинения, как толпой из катера вывалились атакующие… у этих были видны только белые пятна от замороженного молока, но следом показались ведущие, на чьих красных мундирах явственно выделялись пятна и от шоколада и от замороженного сока.

Последовало несколько кан потрясенного молчания, а затем громогласное:

— Вы!!! — фактически закричал инор Осане. — Вы гарантировали, что подобное более не повторится!!!

Побледнела и невольно сделала шаг назад, а скандал набирал обороты:

— Маноре Манире, вы мне только утром обещали! Что вы за знающая, если у вас даже выпускные группы возвращаются измазанными в сладостях!!! Выговор с занесением в личный файл!

Опустила глаза, печально размышляя над тем, что руководство не озаботилось печальным фактом — мы еще не переступили порог кабинета и обучающиеся все прекрасно слышат. И все же не выдержала:

— Я плохая, безответственная, неисполнительная и недисциплинированная младшая знающая!!! И, понимая это, вы отправили меня в группы, где обучаются ранмарны от двадцати семи до тридцати пяти полных оборотов Талары! Невзирая на рекомендации, где четко прописано: «Для младших и средних групп!» И при всем моем безмерном уважении я указывала на свое несоответствие порученной должности!

— Маноре Манире!!! — Крик инора Осане, впервые позволившего себе настолько поднять голос, больно ударил по ушам.

Внезапно ведущие решили вмешаться в разговор. Я поняла это, едва заметила, как обучающиеся уверенно сделали шаг вперед, требуя возможности высказаться. Только этого мне и не хватало! Резко обернувшись, я жестом приказала им молчать. Моя вертикальная ладонь заставила успокоиться не только ведущих, но и главу Академии.

— Считаю недопустимым продолжать данный разговор в присутствии обучающихся, инор Осане, — тихо, но решительно произнесла я.

— Второй раз за этот оборот Талары вынужден согласиться с вами, маноре Манире! Но мы продолжим! — столь же тихо ответил инор Осане.

И тут послышался очень спокойный, но словно приглушенный яростью голос Киена Шао:

— Инор Осане, предварительно вы уделите внимание мне!

Только сейчас мы увидели у входа в академию Киена Шао и еще двух ведущих с нашивками… уже действующих, а не исполняющих обязанности десятитысячных. Судя по всему, до нашего появления они разговаривали, а теперь двое, не скрывая удивления, рассматривали своих испачканных сладостями одногруппников, а Киен неотрывно смотрел на инора Осане.

Побледневший глава Академии кивнул, соглашаясь с решением обучающегося, и это… вызвало мое искреннее изумление. Киен все же только обучающийся! А потом послышался голос Райхо:

— Шао, ты стотысячный! И нашивки командующего «Алым клином»!!!

Эта новость отвлекла внимание от безобразного конфликта, и ведущие устремились поздравлять Киена. Инор Осане долго смотрел на меня, потом тихо, так чтобы никто не услышал, спросил:

— Как вы допустили подобное?

Опустила голову и призналась:

— Не справилась с ситуацией… Отвлеклась на беседу с хранящим Аданом и… Сосредоточилась на собственном эмоциональном состоянии… Мне искренне жаль…

Тяжелый вздох и обреченное:

— Это не дети! Вы должны были держать их под контролем каждое мгновение, если уж взяли на себя ответственность!

— Я знаю… это полностью моя вина.

Подняла голову и бросила взгляд на Киена, которому вездесущий Райхо что-то говорил, и я уверена, что обо мне, потому что невольно указывал головой. То, что Киен в ярости, можно было понять, и не глядя на его лицо, достаточно было взглянуть на его стиснутые кулаки. Видимо, услышав больше, чем мог выдержать, ведущий стремительно направился к нам, и мне внезапно стало бесконечно жаль инора Осане.

Сделала шаг и строго произнесла:

— Инор Шао, я не думаю, что ваше вмешательство…

— Четвертый пункт, Эля! — на ходу бросил он мне и стал, фактически закрыв от меня главу Академии Ранмарн.

А дальше:

— Вы, — его уверенный, четко поставленный голос словно проникал прямо в мозг, — не имели права отпускать маноре Манире Шао одну с двумя группами! Но самое главное, вы не имеете права повышать голос на мою спутницу! И особенно в присутствии обучающихся!

Инор Осане склонил голову в знак признания правоты и одновременно в знак уважения, а затем покинул стоянку, возвращаясь в академию. Так хотелось сбежать отсюда: от Киена и навязанных обязательств…

Проводив главу Академии тяжелым взглядом, Шао вновь повернулся ко мне. Внезапно улыбнулся и сказал:

— Хочу увидеть инструктаж!

С подозрением посмотрела на него, потому что хорошо видела сжатые от злости зубы, которые даже в улыбке не разжимались, отчего и просьба выглядела несколько фальшиво.

Очень тихо спросила:

— Киен, а на что ты больше всего сейчас злишься?

Злобная ухмылка и столь же тихий ответ:

— На Агейру и на то, что ты оставалась с ним наедине!

Побледнела и прошептала еще тише:

— Я не оставалась… он пришел сам…

— Я знаю, — спокойно кивнул ведущий, — но ты спросила, на что я больше всего злюсь. Я ответил.

Моему удивлению не было предела, потому что, несмотря на всю ярость, Киен все же держал себя в руках. Любопытство вынудило спросить: