Книга Наследница врага, страница 18 – Татьяна Луковская

- Не знала? Верх распущенности! – решилась подать голос Дорота.

- Это правда, государь, я могу подтвердить, - из толпы выскочил белокурый юноша.

- Куда ты, Ярек? - пытался его удержать другой полноватый парень.

- Объясните нам, пан Ковальский, - холодно произнес король.

- Это правда, государь. Вы ведь в девичестве пани Луговая, так? – обратился юноша к Софии, сверкая голубыми глазами.

- Да, - растерянно произнесла она, с опаской глядя на самозванного защитника.

- Так вот, она думала, что он простой шляхтич. Пан гетман, ну тогда еще гетман, когда мы ночевали у Луговых, велел не называть своего имени. Нас мало было, и он опасался в незнакомом месте открываться, его там не жаловали.

- Сам виноват, - нахмурился Игнац.

- Государь, покойник был хорошим воином, он за вас храбро сражался, - при этих словах Ярека второй парень прикрыл лицо ладонями, мол, что ты творишь, безумец. – Да он дважды мне жизнь в бою спас, заботился о нас как отец. Милош, ну скажи же! – обратился он к другу.

- А что я? – смертельно побледнел второй.

- Это не мешало быть ему изменником! – король направил на бедного парня свой ледяной взгляд.

- Я за ним ничего такого не замечал. Кто, тот человек, что опознал в Каменецком предателя? Пусть выйдет и подтвердит! Я готов с ним драться!

- Со мной будешь драться? – глаза короля опять стали щелочками.

Гробовая тишина. В толпе дам в обморок упала белокурая пани, обликом похожая на Ярека, наверное, мать.

- Простите, государь, - парень опустил глаза.

- Какая испорченная нынче молодежь пошла, - хмыкнул какой-то долговязый вельможа, стоявший рядом с Зарунским. – Одна заезжих шляхтичей соблазняет, другой королю дерзит, куда катимся?

- Государь, дозвольте слово, - опять решилась вступить в разговор Дорота.

Король одобрительно кивнул.

- Сия пани недостойна быть княгиней, она жена изменника и распутница. Прошу отдать земли мне. Поверьте, я найду достойных зятьев, преданных вашему величеству.

- Суда над Каменецким не было, земли он отписал жене, - все же подал голос в защиту Софии Зарунский.

- Это был бы хороший урок для тех, кто в будущем замыслит измену, - Дорота готовилась к такому обороту.

- Это нарушение древнего права, время ли, когда мятеж внутри и снаружи, что-то менять? - поджал губы старик.

- Плевать я хотел на ваше право! Я здесь право! – Игнац вскочил на ноги. – Я еще засуну мятежникам их права в глотки!

«Все пропало! Я потеряла Красный замок!»

- Но ты мне нравишься, юная соблазнительница, - внезапно переменился король, прихрамывающей походкой он пошел прямо к Софии. – хотел бы я, чтобы меня так же какая-нибудь прелестница соблазнила.

Иссушенная костлявая рука взяла дрожащую ручку, нежной кожи коснулись шершавые губы. От королевского поцелуя отчего-то стало жутко.

- Княгиня, земли ваши. Хотите в придачу к ним мужа? – Игнац не выпускал руку Софии.

На щеках Дороты сквозь густые белила проступила краска гнева.

- Нет, я хочу остаться вдовой, - прошептала пани Каменецкая. Присутствие рядом короля было невыносимо, ноги подгибались от противного страха.

- Похвально, - промурлыкал Игнац, наконец отступая прочь.

- Молодая княгиня не справится одна с такими большими владениями, ей нужен муж, - подал голос высоченный плотносшитый мужчина с широким лицом и мощной нижней челюстью.

- Не за тебя ли, Коломан, я должен ее выдать? – ухмыльнулся король.

- Я вдовец и готов…

- Мне не нужен муж, - забеспокоилась София, - уверяю вас, государь, я справлюсь, дайте срок.

- Слышали, князь Гринецкий, она справится? - окинул высокомерным взглядом претендента Игнац.

- Пани княгиня самонадеянна, - не сдавался шляхтич.

- Княгиня, немедленно уезжайте в свои владения, а то у нас здесь слишком много вдовцов, желающих соблазниться.

Дружный смех потряс своды залы. София смиренно поклонилась. Это сражение было выиграно.

Уже на лестнице новоиспеченную княгиню Каменецкую догнал Ярек.

- Мне искренне жаль, что так вышло с паном гетманом, - краснея произнес он.

- Большое спасибо, вам пан…

- Ковальский.

- Большое спасибо, пан Ковальский, вы единственный, кто осмелился открыто защищать Кароля, вам это могло дорого обойтись. Я искренне тронута, - как можно любезнее улыбнулась София.

- Об одном я жалею, что тогда в замке вашего батюшки пропил свой разум и не повстречал вас, любезная пани, - из неуверенного юнца Яромир Ковальский быстро преобразился в опытного волокиту. – Я бы поборолся с паном гетманом за ваше внимание.

- Эй, Ковальский, отошел бы ты прочь от моей невесты, - на верхней ступени лестницы стоял тот самый здоровяк, который только что просил руки Софии.

- Так тебе, Гринецкий, вроде бы, король отказал, - и бровью не повел Ярек, хотя макушкой не доставал и до плеча великана.

- Как отказал, так и разрешит, - одарил Софию наглой улыбкой Гринецкий.

- Извините, паны, мне пора, - София стрелой вылетела из дверей королевского дворца.

«Домой, домой!» - шептало ее сердечко.

У кареты ее ждал Зарунский, нетерпеливо играя тростью.

- Я провожу вас, княгиня, до постоялого двора, - с ухмылкой произнес он, подавая Софии руку.

Вот уж кого ей не хотелось видеть.

- Трогай, - приказал старик кучеру. – Поздравляю, земли ваши, княгиня.

- Я чуть не проиграла, - вздохнула София.

- Вы бы не проиграли, - равнодушно зевнул старик.

- Но король был в ярости, когда вы сказали…

- Все показное, куда бы он делся, признал бы, не в его положении сейчас попирать права шляхты. Но вы своими бесстыжими откровениями помогли ему сохранить лицо, думаю, он вам благодарен, - старик помахал в воздухе тростью, настроение у него было отличное. – Игнацу все кажется, что он по-прежнему всемогущий правитель, вершитель мира, никак не спустится с небес на землю.

София молчала, какой-то тяжелый осадок остался у нее от суда. Ей вспомнилось злое лицо тетки Кароля. Лишь несколько мгновений назад они с Доротой были ровней, обе претендентки на титул и Красный замок, но вот король обратился к Софии – княгиня, и напудренная пани опять скатилась вниз, теперь королевский дворец не для Дороты, она снова «не из их круга». Есть от чего кусать локти. Юная хозяйка Ивлицы-Каменецкой чувствовала, что нажила себе непримиримого врага. А еще этот неприятный «жених».

- Про какое письмо вы говорили на суде? – прервал размышления Софии Зарунский.