Книга Узнай меня, любимая, страница 31 – Татьяна Луковская

- Скоро ли король призовет тебя в Дарницу? – так же доброжелательно спросил Казимир.

- Я ему не пес, чтобы по первому зову бегать.

А самозванец-то начинает наглеть.

- Яромир, ты о чем? – наконец-то возмутился и свекор.

- А то, – непринужденно откинулся на спинке кресла Лжеярек, – что выродка мы, отец, на трон возвели, а могли бы и сами сидеть. Я об этом в плену много размышлял.

Я сжала серебряный кубок, если бы он был из стекла, то, наверное, треснул бы в моих руках.

- Ярек, опомнись! – Казимир учащенно задышал.

- Отец, мы потомки древних ковалей-колдунов, тех, что владели секретом превращения камней в мечи и молоты, мы правили страной до того, как чернь прознала и растащила тайну железа по всем углам, – самозванец гневно сверкнул глазами. – Нас свергли, но мы можем еще все вернуть, пока Каменец окончательно не утвердился на нашем троне.

- Ярек, это всего лишь легенда, – горько усмехнулся Казимир, – наш предок действительно был кузнецом, а потом пошел в услужение одному из шляхтичей, спас хозяина во время битвы, женился на его дочери, потом другой предок прихватил землицы у соседей…

- Все это ложь, – перебил самозванец.

- Нет, так и было, а про колдунов-ковалей сочинил твой прапрадед, чтобы иметь право на княжеский титул. Он стал советником короля и получил Ковали в подарок. Мы долго шли ко всему этому, – Казимир обвел рукой богатую комнату, – и ты хочешь вступить в борьбу с королем и потерять все, что твои предки собирали веками?

- Отец, я могу стать королем! – Матей с вызовом посмотрел на старика Ковальского. – Ты понимаешь это? За мной пойдут отчаянные крулы, кому надоел ладский выродок на троне.

- Не ожидал я от тебя, совсем не ожидал, – Казимир устало поднялся. – Пока я жив, этому не бывать! Слышишь?!

Матей смолчал, но по его усмешке, я поняла, что он приговорил Казимира. Свекор, по-стариковски шаркая ногами, покинул трапезную. Глядя ему вслед, я ощутила острую жалость.

- Не трогайте его, прошу вас, – с мольбой обратилась к самозванцу. – Прошу вас!

Матей посмотрел на меня как хозяин смотрит на вещь. Я в его руках, он нащупал мою слабую сторону.

- Я не трону его, он все равно скоро отдаст Богу душу, но у меня есть условие.

Я уже знала, что это за условие, вот и захлопнулась клетка.

- Ты придешь ко мне сегодня ночью, и это не обсуждается. Я устал ждать.

- Мои служанки вас уже не удовлетворяют? – скрестила я руки на груди, стараясь казаться равнодушной.

- Зачем служаки, если рядом ходит королева? Хочешь быть моей королевой? – маски сорваны, он уже ничего не боится, возможно он уже начал обрабатывать людей Казимира.

- Нет, не хочу.

- Это твой выбор. А, и венчания не будет, можешь не надеяться подловить меня. Я далеко не дурак, чтобы ты там не думала, и не позволю пасть тени подозрения. Ты приходишь ко мне, я не трогаю старика.

Он плеснул остатки вина в пустой камин и вышел из-за стола. Что же делать? Бежать сегодня? Силой утащить с собой больного свекра? Как связаться с паном Богданом, если коротышка вон, стоит за углом? И не только он, я стала замечать, что и новые служанки после моего недавнего «мини-побега» стали бродить за мной по пятам, явно выполняя распоряжения нового хозяина. Это позволило Иовите вынести вчера вещи и выбраться из замка, но я по-прежнему в клетке.

Сидя в своей комнате и глядя, как быстро падает солнце за горы, я продолжала думать о своей судьбе. Мной овладела безысходность. Выхода не было, разве что сброситься вниз. А не пойду я на грех из-за Казимира, он сам виноват, надо было прислушаться ко мне… Но могу ли я осуждать больного обезумевшего от горя отца, увидевшего в призраке сына?

Но можно ли пожертвовать честью ради чужой жизни?! Это выше моих сил. Выше моих сил!

Прорыдавшись, я отодвинула стол, отдернула засов и пошла в лапы к самозванцу. Я должна спасти отца Яромира, теперь я старшая, и мой долг беречь семью, другой у меня нет…  Все равно счастливой мне уже не быть… никогда.

Вот и галерея портретов. Из золоченой рамы мне улыбается «малеванный» Яромир, сегодня он отчего-то особенно похож на моего Ярека. «Тебе там хорошо? А меня к себе заберешь?» – пошутила я. И рисованный Яромир вдруг протянул мне руку! А волосы у него короткие, куда делась его роскошная шевелюра, а на носу смешные окуляры, и весь он какой-то уютный, домашний, мой. Тянусь к нему. Еще чуть-чуть и коснусь его раскрытой навстречу ладони.

- Беда, госпожа! Беда! – влетает в галерею служанка, и видение исчезает, передо мной снова безжизненный портрет, смутно похожий на моего Ярека.

- Что случилось? – раздраженно поворачиваюсь на зов.

- Пак Казимир умирает, совсем плох.

В большой просторной комнате уже было многолюдно. Забившись в угол, навзрыд рыдала Хеленка. Матей бродил от стены к стене, делая вид, что сильно взволнован. Слуги метались туда-сюда, выходили, входили. Кто-то кричал: «Зовите скорее лекаря!», кто-то требовал, пока не поздно, священника.

Казимир бледный и осунувшийся лежал на кровати, не подавая видимых признаков жизни.

- Я здесь ни при чем, – поспешил шепнуть мне самозванец.

Плевать на него, подбегаю к кровати свекра.

- Отец, вы меня слышите, отец?! Это я, Янина. Ну, что же вы, ну надо же потерпеть, – беру его сухую руку в сою.

- Я-я-нина, – шепчет он с большим трудом. – П-п-п… – слова не получаются.

- Я не сержусь, отец, – скорее по шевелению губ догадываюсь, что он шепчет «прости», – не тревожьтесь.

- Н-н-найди его…

И все. Жизнь ушла. У Ярека больше нет отца. Раздаются отчаянные стоны и рыдания. Дворня окружает кровать. Медленно отхожу, здесь мне больше делать нечего. Матей было идет за мной, но его тянут к «отцу».

Я медленно подхожу к Хеленке, она бьется в истерике.

- Успокойся, – грубо встряхиваю ее, что есть силы, – ну, же!  

Она молчит и только роняет слезы. Я должна ее ненавидеть, но кроме жалости ничего не испытываю. Обнимаю, прижимая к себе, шепчу что-то ласковое, как малому дитя.

- Пойдем, пойдем, не надо тебе сейчас здесь быть, пойдем. Где Бася? Пойдем к Басе.

Она слушается и идет, потом вскрикивает с отчаяньем, бежит к телу, целует руки покойному. Ее бесцеремонно отталкивают, теперь она никто, падшая женщина.

- Не смейте ее трогать! – огрызаюсь на злых служанок, опять беру Хеленку за руку и пытаюсь увести прочь.

- Янина, подожди, – Матей кидается ко мне, – я не трогал его, ему стало дурно… – опять пытается он мне объяснить.

- Позаботься о нем, раз теперь ты его сын, – говорю с назиданием, пытаясь пробиться через чужую личину к неведомому мне человеку.